А потом на месте рябины появилась женщина в зеленом платье. Она сидела на травке, скрестив ноги. Она улыбнулась и приветливо махнула рукой, приглашая Джулию переступить через падуб и шагнуть внутрь кольца.

— Вот теперь мы можем спокойно поговорить, — сказала женщина, когда Джулия осторожно ступила на зеленую полянку. — Садись, дитя мое.

Джулия послушно села, наслаждаясь ощущением мягкой травы. Она запустила руку в рыхлую землю под травой, перебирая ее пальцами, и только потом спохватилась.

— Ой, простите, — сказала она, поспешно вытерев руку о траву. — Я не хотела…

— Ничего, — спокойно ответила женщина. — От прикосновения она станет только сильнее, и ты станешь сильнее и сможешь лучше сопротивляться Тряпичной ведьме.

При упоминании ведьмы Джулия вздрогнула и невольно обернулась, боясь вторжения чужих, злобных мыслей, боясь, что Тряпичная ведьма уничтожит эту маленькую полянку и старую женщину. Так же, как уничтожила Беваллан и…

— Но вы же были в доме, — сказала Джулия. — А она сломала рябину и… Она назвала вас полуведьмой…

— Она может ошибаться, — ответила женщина. — Возможно, я выгляжу и действую, как полуведьма, но все не так просто. Я совсем, совсем другая. Тело, которое Тряпичная ведьма уничтожила в доме, — не я. Хотя она могла легко убить и меня, если бы поняла мою истинную сущность.

— Но, значит, когда она склонилась над вами… над вашим телом… — пролепетала Джулия и снова задрожала, несмотря на уютное тепло от костра. — Вас там на самом деле не было?…

— Да, и я ничегошеньки не почувствовала, — весело подхватила женщина. — Но довольно об этом! Мы же еще не назвали друг другу свои имена, как делают все пленники, которым предстоит делить темницу.

— Я — Джулия.

— А я — Лисса, — представилась женщина. — Я пришла сюда осознанно, надеясь разобраться, что скрывается за этой… за этим созданием, объявившемся на севере. Оказалось, все гораздо, гораздо хуже, чем я думала. А еще я нашла здесь тебя, и ко всем ужасам добавилась тайна. Впрочем, надеюсь, твое пребывание в ее теле недолго останется для меня тайной, если, конечно, ты расскажешь, как здесь оказалась.

— Не знаю, можно ли тут говорить… — обеспокоенно сказала Джулия. Она была уверена, что скоро мысли Тряпичной ведьмы достанут ее, а произнести ее имя — значит, подпустить злые мысли еще ближе.

Лисса, казалось, почувствовала тревогу девочки. Она махнула в сторону священного кольца и запела высоким чистым голосом:

Ветви рябины сокроют, храня,

Падуб спрячет тебя и меня,

Пламя светила поет в костерце,

Чтоб оградить нас в священном кольце…

— Песенка старая, но надежная, — продолжила Лисса, хотя Джулии показалось, что она спела не все. — Тряпичная ведьма не может видеть и слышать нас в кольце из сплетенного падуба. Но тебе нельзя оставаться здесь слишком долго, иначе она заметит твое отсутствие и сломит мою защиту своими темными мыслями.

Джулия обернулась на вязкую жидкость, которая казалась бескрайней, как море. Вдалеке пульсировал шар, его белый свет теперь казался резким и жестким по сравнению с уютным желтым костром. Напротив, улыбаясь, сидела Лисса. Джулия не понимала, как можно улыбаться, оказавшись в странном плену мыслей Тряпичной ведьмы.

— Я улыбаюсь, потому что это единственное, что я могу сделать, — сказала Лисса. Джулия подумала, что высказала свои сомнения вслух. — Ты тоже должна улыбаться, — продолжила Лисса. Она протянула руку и коснулась теплыми пальцами краешка губ Джулии. — Мы обе живы, а после Беваллана этим могут похвастать немногие.

Джулия ничего не ответила. Она чувствовала себя косвенно виноватой перед всеми погибшими людьми и перед многими другими, кто еще встанет на пути темных замыслов Тряпичной ведьмы.

— Жаль, — прошептала Джулия, — жаль, что я вообще…

— Тшш! — оборвала ее Лисса и вскочила. — Посмотри на шар!

Джулия обернулась и увидела, что шар вспыхнул ярким белым светом, более ярким, чем когда-либо. По его поверхности плавали темные, густые разводы красного и зеленого, потом исчезали в яркой вспышке, но уже через мгновение появлялись снова.

— Что происходит? — спросила Джулия, машинально повернувшись к Лиссе и ожидая от нее ответа. Но та уже присела на корточки и что-то бормотала про себя. Джулия смотрела, как Лисса будто бы втягивалась сама в себя. Ее кожа трещала и морщилась, руки тончали и удлинялись — и в следующий миг она уже снова была белой цветущей рябиной у костра. Но голос Лиссы еще звенел в воздухе, как последние звуки случайно задетой арфы.

— Тряпичную ведьму атакуют, Джулия. Ты должна посмотреть, что происходит…

— Но я не могу! — взвыла Джулия. — Она всегда выдергивает меня к себе. Я не могу сделать это!

— Коснись шара… — прошелестели листья рябины. — Коснись шара…

А потом внутри кольца священного падуба воцарилась тишина, слышалось только потрескивание огня. Шагнув за пределы кольца, Джулия снова оказалась в жидкости и поплыла к шару, желая взглянуть на происходящее, и в то же время страшась того, что может увидеть.

Пол съежился, когда шар в очередной раз ухнул в воздушную яму. В своем толстом плаще он не мерз, но каждый раз, когда они попадали в нисходящие холодные потоки воздуха, шар опускался метров на тридцать, а горы были совсем рядом.

Шар снова рухнул вниз, и желудок у Пола подскочил к самому горлу. Очевидно, желудку очень хотелось остаться на месте, в то время как все тело падало вниз. Все это напоминало скоростной лифт, только куда более опасный, ведь шар не держат толстые тросы с лебедкой. Если честно, Пол не знал, что вообще держит этот шар. Сначала он решил, что горячий воздух. Но не было никакой горелки, чтобы гнать нагретый воздух в баллон. Каждый раз, когда Пол задирал голову, ему казалось, что он видит смутные тени, движущиеся под желтым шелком.

— Квигин… — сказал Пол, когда шар воздушные ямы закончились. — А что держит этот шар?

— Шевелюнчики, — ответил Квигин. — Это существа такие. У меня еще где-то в кувшине должны были остаться про запас — вдруг потеряем кого, если баллон прорвется. Они очень забавные, если рассмотреть их поближе.

Пол с сомнением оглядел содержание гондолы. По всем бортам плетеной корзины были развешаны кожаные мешочки с бирками, на которых были изображены разные значки. Зайчиха Лизелла сидела в углу, жуя одуванчики и не обращая внимания на резкие скачки шара то вверх, то вниз. Но когда шар попадал в сильный воздушный поток, она глубоко впивалась зубами в кожаные канаты, которыми плетеная гондола крепилась к шару.

— Прибудем на место к полуночи, — весело воскликнул Квигин. — Сегодня луна на три четверти, так что они будут летать.

— Кто будет летать? — встревожился Пол. Он почему-то сразу вспомнил про летучих мышей из фильмов ужасов. — И хорошо ли прилетать туда в полночь?