Алиса моргнула, и мир погас.

Девочка в жизни не видела подобной темноты. Дома их городок освещало такое множество звезд и планет, что ночь называлась ночью очень условно. Теперь же на них обрушилась непроглядная, чернильная тьма. Алиса все моргала и моргала, но перед глазами у нее не вспыхивало ни единой искры. Эта внезапная слепота поселила в сердце девочки доселе неизвестный страх, который ей никак не удавалось унять. Страх невидимого и неведомого – того, что могло ожидать их в этом новом мире.

– Оливер, – прошептала Алиса.

– Да?

– А почему мы не пошли в деревню, когда солнце не спало? Разве так было бы не безопаснее?

Оливер покачал головой:

– Дремота – пропускной пункт в Итакдалию, поэтому и охраняется строже, чем прочие. Если какой-нибудь дурак решит идти в деревню по солнцепеку, его немедленно заметят и схватят.

– Но почему? – спросила Алиса. – За что?

– За что? Ты серьезно?

– А что такого в моем вопросе? – возмутилась Алиса. – Тебя удивляет, что я ничего не знаю о месте, о существовании которого впервые услышала полчаса назад?

Оливер переступил с ноги на ногу.

– Ладно, – вздохнул он. – Извини. Просто для меня-то это очевидно.

– А когда это станет очевидно для меня?

Мальчик нашарил и снова стиснул ее руку.

– Думаю, скоро.

– Как скоро?

– Терпение, Алиса. Если ты еще не знакома с выдержкой, лучше познакомься с ней сейчас, потому что она нам тут очень понадобится.

– Но я ничего не понимаю, – пожаловалась девочка, толкая Оливера в плечо. – Зачем им хватать гостей? Они и папу так схватили?

Мальчик еле заметно улыбнулся в темноте.

– Нет. Не совсем. Твой папа был куда умнее.

– Но…

– Я бы с удовольствием ответил на все твои вопросы, – мягко сказал Оливер, – но у нас очень мало времени и очень много голодных ртов на пути. А я не хочу, чтобы ты по моей вине попала в суп.

Алиса не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, – и незамедлительно ему об этом сообщила.

– Ну, – ответил Оливер, – если ты до сих пор не поняла, чего следует опасаться в Итакдалии, я лучше не буду разрушать твои иллюзии. Иногда лучше побыть в неведении еще секунду-другую.

Как выяснилось, «секунду-другую» следовало понимать буквально.

Не успела Алиса моргнуть, как чернильное небо взорвалось светом, изрешеченное с изнанки сотнями звезд, лун и мерцающих планет. Будто здесь недавно прошел снегопад, только вот снежинки летели снизу вверх – да так и прилипли к небесам.

Это было, без преувеличения, волшебно.

И не одно небо, но и возникшая под ним деревня. Словно из ниоткуда вынырнули дома, магазины и толпы людей, занятых своим делом. Где-то варилась еда, дымили трубы, хныкали дети, кричали родители, улицы сотрясались от возни и беготни – и все это творилось прямо вокруг Алисы, затягивая ее в свое суматошное нутро и выветривая из головы недавние тревоги. Девочка смотрела на открывшийся ей мир широко раскрытыми глазами и ежесекундно вбирала, впитывала его в себя. Что ж, это действительно было приключение. Настоящее приключение, о котором она всегда мечтала. И еще найти отца в придачу! Алиса чуть не бросилась в объятия первому встречному.

Однако у нее были более срочные дела.

* * *

– Алиса, нет!

Оливер схватил ее за руку.

– Но я хочу есть, – пожаловалась она, глядя на почти сорванный цветок.

– Нет, не хочешь, – ответил Оливер. – Не можешь. И совершенно точно не будешь.

– Но…

– Нет, – повторил мальчик жестко. – Гостям в Итакдалии позволяется есть только в особых случаях. И это не один из них.

– Только в особых случаях? – У Алисы округлились глаза. – А что делать до них? Голодать?

– Да, – ответил Оливер очень мягко и с улыбкой, которая девочке совершенно не понравилась. – А теперь, – продолжил он деловым тоном, потирая руки. – Не хочешь ли ты воспользоваться туалетом? В Дремоте они только в одном месте, а дорога впереди долгая, так что лучше зайти туда сейчас.

– Я… Гм, хорошо. Давай зайдем.

Алиса отвела взгляд. Для гордости девочки было невыносимо, что с ней обращаются, как с имбецилом, и она знает об этом мире так мало, в то время как Оливер – так много. За последний час Алиса выдержала не одну внутреннюю битву, постоянно напоминая себе, что все это – ради папы, однако они с терпением и вправду были мало знакомы.

– Но я хочу есть, – настойчиво повторила она, надеясь хоть в этот раз быть услышанной. – У меня не было ни завтракуса, ни полуденника!

– Прекрасно, – ответил Оливер. – Это сыграет нам на руку.

– И каким же образом, позволь узнать?

Но Оливер только покосился на звездное небо и снова оставил ее вопрос без ответа. Алиса насупилась и принялась сверлить взглядом его самодовольную спину. Мальчик явно наслаждался выпавшей ему ролью лидера и, под предлогом того, что он старше и опытней, выдавал информацию в час по чайной ложке, и лишь тогда, когда считал нужным. Однако Оливер недооценивал свою спутницу и ее чувство собственного достоинства. С каждой унизительной усмешкой, с каждым неотвеченным вопросом Алиса до макушки переполнялась возмущением и обидой. Сейчас дела шли еще не так плохо, к тому же девочку отвлекал блеск открывшегося ей нового мира, – но вскоре Оливеру предстояло пересмотреть некоторые аспекты своих ранних взаимоотношений с Алисой Алексис Квинсмедоу.

– Что ж, – сказал мальчик, оглядываясь. – У нас много дел и всего пара часов до того, как проснется солнце. Лучше не медлить, – и он покровительственно похлопал ее по спине. – Но сперва отведем тебя в дамскую комнату, да?

Алиса скорчила гримасу и молча последовала за своим проводником, борясь с нестерпимым желанием дать Оливеру по носу. Каждый раз, когда они проходили мимо клочка травы или деревца с соблазнительно приоткрытыми бутонами, Алиса горестно вздыхала, а ее живот принимался выводить жалобные рулады. На пустой желудок она будет ужасным спутником. Девочка понимала, что должна собраться и показать себя с лучшей стороны – внимательной и энергичной, – но Оливера, кажется, совсем не заботило ее состояние. Он улыбался от уха до уха, счастливый по какой-то неизвестной ей причине, и Алиса вдруг подумала, что Оливер в восторге от Итакдалии. И рад сюда вернуться. Может быть, рад вернуться домой.

Как странно.

Когда они приблизились к центру деревни, Алиса даже принялась подпрыгивать. Недавние огорчения были забыты: девочка сгорала от желания все рассмотреть и потрогать. Для совсем юной девушки (двенадцатилетней, строго говоря), никогда прежде не покидавшей родного города, это было захватывающее путешествие. Но самым захватывающим было то, что Дремота вовсе не походила на Ференвуд. Дома Алису постоянно ослепляли радужные вспышки, а Дремота была одновременно темной и яркой, выкрашенной всего в два цвета – зеркально-черный и оранжево-желтый. Дома источали влажное чернильное сияние, а огненные контуры дверей и окон, словно настоящие языки пламени, вырывались высоко в небо и по пятам крались за прохожими. Здесь было одновременно уютно, весело и очень странно, и если бы Алису так не занимали мысли об отце, она наверняка получила бы огромное удовольствие от прогулки.