Уэйт попытался сесть, но не смог. Шон помогал ему. Он склонился над Уэйтом, держа его, беспомощно прикасался к его лицу, пытался убрать волосы со лба, приглаживая встрепанную бороду.

– Прости, па, мне ужасно жаль. Правда. Давай я помогу тебе сесть в кресло.

Уэйт сел в кресло и принялся растирать челюсть.

Шон хлопотал возле него, забыв о своей руке.

– Чего ты хотел? Убить меня? – огорченно спросил Уэйт.

– Я не хотел. Я просто сорвался.

– Это я заметил, – сказал Уэйт. – Трудно было не заметить.

– Па, насчет Гарри. Не говори ему ничего, ладно?

Уэйт отнял руку от лица и внимательно посмотрел на Шона.

– Заключим сделку, – сказал он. – Я ничего не скажу Гарри, а ты обещаешь мне две вещи. Во-первых, ты больше никогда не будешь мне лгать.

Шон быстро кивнул.

– Во-вторых, если кто-нибудь ударит тебя хлыстом, ты сделаешь с ним то же, что со мной.

Шон заулыбался, а Уэйт хрипло продолжал:

– Давай посмотрим твою руку.

Шон протянул ее, и Уэйт приступил к осмотру, двигая по очереди каждый палец. Шон поморщился.

– Больно? – спросил Уэйт. «И он ударил меня такой рукой! Святой Иисусе, какого дикаря я вырастил!»

– Немного.

Шон снова побледнел.

– Сильно досталось. Тебе нужно немедленно отправиться в город, чтобы рукой занялся доктор Ван Роойен.

Шон направился к двери.

– Подожди. – Шон остановился, и Уэйт встал с кресла. – Я поеду с тобой.

– Все в порядке, па, лучше отдохни дома.

Уэйт не обратил внимания на его слова и подошел к сыну.

– Правда, па, я справлюсь один.

– Я поеду с тобой, – хрипло повторил Уэйт. И почти неслышно добавил: – Я хочу этого, черт побери.

Он поднял руку, чтобы обнять Шона за плечи, но, не коснувшись, снова опустил ее, и они вдвоем вышли в коридор.

На следующий день Шон с двумя пальцами в лубке неловко пользовался за обедом ножом, но аппетит его не пострадал. Как и полагалось, он не принимал участия в разговоре, за исключением тех редких случаев, когда его о чем-нибудь спрашивали. Но он слушал, работая челюстями и переводя взгляд с одного говорящего на другого. Они с Гарриком сидели в конце стола, а гости в соответствии со старшинством группировались вокруг Уэйта.

Сообразно своему возрасту и богатству Стефан Эразмус сидел по правую руку от хозяина; по другую сторону – Тим Хоуп-Браун, такой же богатый, но моложе на десять лет. Дальше Гюнтер Нойвенхьюзен, Сэм Тингл и Саймон Руссо. Если подсчитать, можно сказать, что за столом Уэйта Кортни собралось сто тысяч акров земли и полмиллиона фунтов стерлингов. Это были загорелые люди в коричневой одежде, коричневой обуви, с большими коричневыми мозолистыми руками и смуглыми обветренными лицами.

Теперь, когда обед подходил к концу, их обычная сдержанность исчезла, и все хотели говорить. Виноваты в этом были не только полдюжины бутылок доброго кейп-мозельского вина, выставленного Уэйтом, и большое количество съеденного. Здесь крылось нечто гораздо большее. Все чего-то ждали, все были возбуждены, и им трудно было сдерживаться.

– Велеть слугам убирать, Уэйт? – спросила Ада с другого конца стола.

– Да, спасибо, дорогая, мы выпьем кофе здесь.

Уэйт встал, взял с полки коробку сигар и по очереди поднес каждому гостю. Когда кончики были срезаны, сигары раскурены и мужчины откинулись на спинки стульев, глядя на дымящийся кофе в чашках, Ада вышла и Уэйт откашлялся, призывая всех к тишине.

– Господа. – Все смотрели на него. – В прошлый четверг я два часа разговаривал с губернатором. Мы обсудили последние сообщения из-за реки Тугелы. – Уэйт поднял свой бокал, отпил и, поворачивая ножку бокала в пальцах, продолжил: – Две недели назад был отозван британский агент при дворе зулусского короля. Возможно, «отозван» не вполне соответствующее слово, потому что король предложил вымазать его медом и привязать к муравейнику, а агент ее величества с благодарностью отклонил это предложение. Он быстро собрался и пересек границу.

Собравшиеся негромко рассмеялись.

– После этого Сетевайо перегнал все стада, которые паслись у реки, на север. Он приказал провести охоту на буйволов, для чего ему потребовались все его дьяволы – двадцать тысяч копий. Охота должна пройти на берегу Тугелы, где последнего буйвола видели десять лет назад. – Уэйт еще отпил из бокала и посмотрел на слушателей. – А еще он приказал преследовать раненую дичь и за границей.

Послышался общий вздох, гости начали переговариваться. Все знали, что таково традиционное зулусское объявление войны.

– Так что же, парень, нам делать? Сидеть и ждать, пока они придут и сожгут нас?

Эразмус наклонился вперед, глядя на Уэйта.

– Сэр Бартл Фрер неделю назад встретился с индунами Сетевайо. Им предложено до одиннадцатого января распустить дьяволов и снова принять британского агента в Зулуленде. Если Сетевайо не выполнит этот ультиматум, лорд Челмсфорд проведет карательную экспедицию силами регулярных частей и милиции.

Войска собираются и выйдут из Питермарицбурга через десять дней. Лорд Челмсфорд переправится через Тугелу в районе переправы Рорка и первым нападет на дьяволов. Правительство намерено устранить постоянную угрозу из-за границы и лишить зулусов военной силы.

– Самое время, – сказал Эразмус.

– Его превосходительство произвел меня в чин полковника и приказал собрать отряд от окрестностей Ледибурга. Я обещал ему, что не менее сорока человек, вооруженных, на лошадях и с запасом провизии, будут готовы присоединиться к Челмсфорду у Тугелы. Если нет возражений, господа, я назначаю вас своими офицерами. Я знаю, что могу рассчитывать на вас при выполнении обещания, данного его превосходительству.

Уэйт неожиданно отказался от формальных обращений и улыбнулся собравшимся.

– Плату будете собирать сами. Как обычно, скотом.

– Далеко ли на север Сетевайо отогнал свои стада? – спросил Тим Хоуп-Браун.

– Совсем недалеко, ручаюсь, – усмехнулся Стефан Эразмус.

– У меня тост! – сказал Саймон Руссо, поднимаясь с бокалом. – За королеву, лорда Челмсфорда и королевские стада зулусов!

Все встали, выпили, потом, внезапно смущенные этим порывом, сели, неловко покашливая и шаркая ногами.

– Ну хорошо, – сказал Уэйт, – перейдем к подробностям. Стеф, ты с твоими старшими сыновьями пойдешь?

– Ja, мы втроем, а еще мой брат и его сын.

– Записываем пятерых, Эразмус. Очень хорошо. Как ты, Гюнтер?

И они начали записывать количество людей, лошадей и фургонов; каждый из офицеров получил несколько заданий. Вопросы, ответы и обсуждения продолжались много часов, пока гости не покинули Тёнис-крааль.