– Сложно… Несколько месяцев присматривались, по-новому… Потом утрамбовали. А потом этот рейд…

– А что он, рейд-то?

– Что?! Кх-м-мы… – закашлялся Медведь. – А ты знаешь о том, что поимка и пленение, что было нереально никогда, или «зачистка» Ахмат-Шаха Масуда уже в 82-м было гарантированной(!) Звездой Героя для командира, который на эту «охоту» вышел, со всеми вытекающими?.. И это не обсуждалось! Так он уже успел достать! Звезда Героя!!!

– Круто…

– Только и по сей день те две Звезды так никто и не получил…

– Две?

– Генерал Дустум «весил» не меньше Масуда – тоже тянул на Звезду. Только получить их оказалось слишком сложно.

– Слышал я про это…

– Давай-ка я тебе про Баха расскажу.

– Про того Иоганна, который Себастьян? Не знал, что ты от классики тащишься. А говорил, Цой, Бутусов, Шевчук…

– Я тебе про своего «замка» хотел, а ты…

– Но ведь Бах!

– Рашид. Сержант, потом старший, потом старшина. Мой зам полтора года, Бахтеяров Рашид. Вот же где мужик оказался!..

* * *

…Тогда, в 82-м, с новым весенним приказом «о призыве и увольнении…» в бригаду прибыло много салажат и полтора десятка «молодых» сержантов из учебок. Командиру разведвзвода прапорщику Барзову достались двое младших сержантов и сержант…

Младшие были какими-то потерянными и ошарашенными тем, что попали за Речку – не ожидали украинские «хлопцi», что на войну попадут. И из этих «комодов»[36]еще нужно было лепить и лепить солдат. А вот сержант, пришедший заменить надежного, как стена, Зяму (Медведь взял к себе после того рейда «замком» ефрейтора, выросшего к маю до сержанта и получившего МЗО), был готов ко всему.

Рашид Бахтеяров. Таджик. Местный, приграничный. Из Горного Бадахшана. Есть такой городишечко на границе с Афганом: Ишкашим. Спортсмен, альпинист, КМС. Мелковат ростом, правда – его 1,68 по сравнению с медведевскими 2,03… Но жилист был, как кобра. Про войну знал с самого ее начала (а может, и раньше?), и знал ее дыхание и нравы. Да и понравился Игорю с первого же момента знакомства на представлении:

– Товарищ прапорщик! Сержант Бахтеяров прибыл!

– И что? На хрена прибыл?

– Служить!

– Служить?! Кем?

– На должность «замкомвзвода», во взвод разведки прапорщика Барзова.

– Вон оно как! И что?

Игорь смотрел с высоты своего роста на этого паренька и мысленно улыбался: «Ну и что же ты, красавчик узкоглазый, ответишь? – Об этом назначении он уже знал от ротного, но Медведю важно было знать, каков его новый "замок". Не рохля ли? Вот и устроил спектакль. – Спасуешь небось, а?»

– А ничего, товарищ прапорщик, я назначен вашим заместителем по приказу майора Дзюбы и прошу разрешения приступить к исполнению своих…

– Ну, то, что комбат именно тебя ко мне направил – я знаю. – Кажется, у Игоря ничего не получилось – крепок в коленках оказался таджичок, и это вселяло надежду. – Вот что лучше мне поведай… Почему ты, мил человек, по окончании учебки получил три «сопли» на погон, а не две, как все?

– Так решило командование.

– Ты что, самый выдающийся был? Или очень с начальством дружил?

– Я альпинист, спортсмен, немного змеелов – в этих горах рос, но никогда не был «дятлом», если вас интересует именно это.

– Ладно, не бычься. – Игорь протянул сержанту свою необъятную ладонь. – Меня зовут Игорь. Но чаще Медведь.

И Рашид не задумываясь сунул свою ладошку в эти тиски…

Последний «тест» Медведя – по рукопожатию очень многое можно понять о мужчине. А в эту клешню устрашающих размеров и силы ладони совали только по незнанию или же очень близкие Игорю люди, которых тот не мял. И Игорь с позором проиграл эту схватку…

– Рашид, – просто и незатейливо ответил сержант и, не меняя выражения лица, ответил на рукопожатие.

И в медведевских тисках что-то громко и противно хрустнуло. А Игорь изменился в лице, покраснев, словно спелый помидор – ему даже застонать было нельзя, чтобы не «потерять лицо», сам, в конце концов, затеял. А вот Рашид понял все, видимо, не в первый раз, и отнесся по-человечески. Да нет, по-мужски!

– Я, товарищ прапорщик, альпинист-скалолаз… Нам иногда, чтобы не сорваться, только на руки и надежда… А ты, Игорь, наверное, со скалолазами никогда дела не имел. Хотя… У тебя рука тоже(!!!) крепкая. Давай вправлю на место – там, скорее всего, одна косточка из сустава вышла.

Игорь молча протянул свою травмированную руку. Этот жест незнакомого пока еще сержанта для Медведя значил больше, чем все остальное. Игорь, проще говоря, понял, принял и зауважал Рашида… А тот занялся рукой Медведя. Его умелые стальные пальцы, словно паучки, резво пробежались по кисти прапорщика, останавливаясь иногда в каких-то точках, и резко надавили в двух местах.

– Б-бля-а!

– Извини – пережал я немного… Два сустава вышло. Ты это, взводный, руку забинтуй потуже – через неделю и забудешь…

Так оно и случилось. Только Игорь не забыл, что скалолазов на рукопожатие пробовать не стоит.

А сержант оказался что надо. Так и сошлись…

– Слушай, Рашид, – как-то спустя неделю после того памятного рукопожатия вспомнил Игорь. – Ты уже понял, наверное, что у нас без второго имени не обойтись.

– Слышал уже.

– Ну и что? Мне тебя назвать, или вспомнишь свою старую кличку?

– Клички – у собак… – угрюмо произнес Рашид и достал свой дутар.

Медленно и по-восточному напевно полилась какая-то мелодия.

– В сборной называли Пауком, только мне это не нравилось никогда…

– Да и мне что-то не очень, – ответил Игорь, поглядывая на этот двухструнный инструмент да на его хозяина. – Слушай! А может, Бах? Ну а че? По первым буквам фамилии, да на инструменте можешь – вижу.

– А почему тогда не Композитор или Музыкант?

– Долго выговаривать – в бою можно не успеть…

– Бах?

– А че?

– Ну, пусть будет Бах – мне все равно, если для службы подходит.

– Теперь ты мой крестник, Рашид.

– Я мусульманин…

– Ну, или кто ты там мне? Я не знаю ваших мусульманских обычаев…

– Неважно… Главное – имя мне дал. Новое… Теперь – мы родня…

* * *

– Ты знаешь, Андрюха, я ведь ему дважды жизнью обязан… А он вернуть этот долг шанса так и не дал… И слава богу! За полтора моих года даже не поцарапался ни разу!

– Ну, уж это ты загнул!