Я не знаю, сколько времени это продолжалось, но той ночью я услышал приближение полицейской машины. Я сказал себе, что даже сюда они приехали за моими какашками, настолько те были прекрасны. Не тут-то было! Они приехали на мои поиски. ЗА МНОЙ.

Я не знаю, выдала ли меня курица или жеребенок, но факт в том, что полицейские поймали меня и погрузили в свою машину.

Потом я был в самой отвратительной манере, как обычный пес, засунут в клетку пункта временного содержания животных. Боже мой, это вам не визит к грумеру, а гораздо ужасней.

Меня поместили в клетку!

Справа от меня сидела немецкая овчарка и слева от меня сидела немецкая овчарка.

И в этот момент я обкакался. Потом я упал как подкошенный на спину, размахивая лапами в воздухе, а ушами метя пол.

Затем я умер.

Смерть длилась не больше ночного сна, поскольку несколько часов спустя, я так думаю, ведь у меня же нет часов, я увидел приближение кого? АННЫ, ХЬЮГО И ДЕТЕЙ.

Как только я услышал голос Анны, произнесенные ею: «Да, это он», я вновь воспрянул к жизни, лапы крепко стояли на земле, хвост вздымался высоко в воздухе, глаза были широко открыты.

Кроме того, у нее в кармане имелся мешочек, полный сосисок.

Они открыли клетку, я был освобожден, выдан хозяевам. От радости я написал на пол (ну, в действительности, я всегда писаю на пол, это правда, признаю).

Вернуться домой. Почувствовать запах моего лежака. Вновь встретиться с Чипом и Дейлом.

Вернуться к моей миске. Ощутить запах сухого корма. Почувствовать поглаживания моих людей. Спать рядом с Анной и Хьюго.

Решено, я останусь со своими людьми, я слишком их люблю.

Я заставил Чипа и Дейла поверить, что позавчера добежал аж до горы Сен-Мишель.

Они очень гордятся мной, и я тоже горжусь теми тысячами километров, которые я (не) пробежал.

Мне кажется, что после моего неудачного побега, мои люди любят меня еще больше. Мне хочется лизаться и скакать везде. Я хотел бы, чтобы это лето длилось всегда. По летоисчислению собак всегда – это сколько?

Этим утром я махал своим хвостом вверх-вниз, а не справа-налево. Я гениален. У меня такой прогресс во владении своим телом.

Вчера меня взяли на пляж.

Песок забрался везде: в мою пасть, в мою шерсть и мою бороду. От песка мой язык стал шершавым, как язык кота (такой, наверное, у рэпера Снуп Дога, рэпера полу-Снупи, полу-собака).

Все чешется и раздражает.

Ах да, на пляже было еще море. Оно такое изменчивое, накатывает вперед и отступает постоянно, мне никак не удавалось схватить его зубами. Это хуже, чем желтый мяч-луна.

Позавчера, вернувшись с пляжа, люди отряхнули песок с их лап (они называют их ногами, на них полно пальцев, как и на руках).

Никто не подумал о том, чтобы почистить мои глаза и лапы. Но это не страшно, они взяли меня с собой, это доказывает, что они меня любят. И мне становится тепло на душе.

Мне нравится Нормандия. Там есть трава, солнце, пляжи, коровы, и никто не кричит, чтобы выяснить, кто пойдет со мной гулять. Ведь я гуляю один в саду. Свободный от всего, свободный от поводка.

Когда я машу хвостом, то закрываю глаза.

Вот и все.

Чип и Дейл хотели вылезти из своей клетки, чтобы тоже пойти на пляж. Я не могу взять на себя такую ответственность. А если их унесет волной? А если песок засыплет их? Нет, они напрасно настаивают, я не уступлю их милым улыбкам и толстым щекам, я сказал НЕТ.

Чип пообещал мне показать, в каком месте хранится мой сухой корм. Я уступил. Я открыл клетку своим носом, я освободил своих приятелей морских свинок, я спрятал их в пляжной сумке Анны.

Когда мы поставили машину на пляжном паркинге, Анна сказала: «Черт, моя пляжная сумка, я оставила ее дома».

Поэтому мои друзья так и не увидели пляжа. И поэтому я не знаю, где хранится мешок с моим кормом.

Анна сказала детям, что они возвращаются в Париж через 4 дня. Я не хочу возвращаться. Мне нравится в деревне.

Я готов на все, чтобы остаться, даже охотиться на кабана.

На самом деле нет, охота на кабана – это не самое правильное решение.

Хьюго нашел блоху на моей спине. Уууу, вот кто кусал меня последнее время!

Анна толстеет.

Хьюго тоже.

Вот интересно, могут ли человеческие мужчины быть беременными? Без сомнения, ведь они абсолютно не такие, как собаки.

Завтра мы возвращаемся. Мой хвост висит, уши тоже, и взгляд потух.

Возвращение в Париж. Дети опять используют меня вместо коврика в машине. Из коробки, называемой радио, звучит музыка. И есть еще эта дама, которая живет под капотом и говорит, куда надо ехать.