chitay-knigi.com » Детективы » Мысли - Андрей Демидов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 111
Перейти на страницу:

Полицейский весь затрясся:

— Какая комиссия! Да прекратите строить из себя героя! Дело дрянь, надо уходить. И мне кажется, что все, что вы говорите, просто бред сумасшедшего!

Он закашлялся, полез в окно и тут же отпрянул. Пуля, чиркнув по раздвижной перегородке, разворотила дисплей компьютера. По комнате разлетелись части корпуса и мелкий бисер взорвавшегося вакуумом кинескопа. От простенка с глухим шлепком отлетели куски штукатурки, брызнули осколки кирпича. Отплевываясь, Вертхольц выхватил револьвер и принялся отчаянно палить в окно, по черепице соседнего здания. Хорст присоединился к нему:

— А что, хорошая идея! У нас то хлопушки без глушителей! Может, заметят, олухи, нашу пропажу. Продолжайте стрелять, а я вернусь к нашим баранам!

Он прополз к столу, где громоздились отобранные материалы. Стащил их на пол и, щуря слезящиеся глаза, плотно связал между собой все бумаги и папки. Затем, разбив настольной лампой выходящее на улицу окно, вышвырнул бумажную пачку наружу. Немного подумал и послал вслед лампу, а потом добавил пишущую машинку. Из дыма появился полицейский:

— Патроны кончились. Но надеюсь, пальбу заметили. Я, кажется, посшибал пару горшков в окнах напротив… — Он задыхался, глаза его вылезли из орбит, как у поджариваемой рыбы.

— Там двор, к сожалению, глухой. К тому же твой лейтенант пока сообразит что за пальба, откуда, зачем… Он то небось думает, что мы сейчас жрем сосиски с пивом в подвальчике за углом. Уф, как тяжело дышать! Будто в паровозной топке. Мне кажется, у нас минут десять от силы. Потом просто обрушатся перекрытия пятого этажа. Они как пить дать деревянные и уже прогорают снизу. — Хорст несколько раз топнул по дымящемуся под ногами полу: — Чуешь, как печет. Так вот. Бери все, что под руку попадется, и кидай из окна.

— … Э! — Вертхольц неожиданно закатил глаза и рухнул пластом, потеряв сознание.

Хорст издал пересохшим горлом странный звук, похожий на что то среднее между смехом и предсмертным рыком затравленной волчицы. Хватаясь руками за горло и почти вслепую, он начал вышвыривать в окно, в которое уже врывалось жадное пламя, все, до чего мог дотянуться. На каски пожарных, на крыши их машин полетели стулья, обломки ящиков, процессоры и дисплеи компьютеров, ворохи канцелярских принадлежностей, тумбочка, туфли, рубашка, кобура…

Пожарные, скрипя от злости зубами, оттянули двух ушибленных своих товарищей к каретам скорой помощи. Затем они взобрались по подведенной к оконному проему пятого этажа пожарной лестнице и влезли внутрь конторы…

Через десять минут пожарные осторожно спустили вниз и на носилках отнесли к санитарным машинам двоих мужчин, едва подающих признаки жизни.

Врач констатировал ожоги кожи и легких. Он поправил под головой одного из пострадавших подушку и повернулся к сестре, которая обрабатывала ожоги аммиакосодержащим препаратом.

— Керстин, распорите всю оставшуюся на них одежду и вынесите ее из машины: паленым воняет невыносимо…

— Хорошо, господин Брандамайер.

В приоткрытое окно санитарной машины заглянул полицейский лейтенант, покосился на трубки капельниц, вползшие в вены и ноздри неподвижно лежащих:

— Господин доктор, вам еще одного принесли…

Доктор Брандамайер, торопливо хлопнув дверью, склонился над телом:

— Это уже не по нашей части. Он мертв. Огнестрельная рана в области левой лопатки, множественные переломы грудной клетки и костей черепа…

Из дверцы реанимационного фургона высунулась медсестра. Протянула Брандамайеру кусок обгоревшей бумаги с компьютерной распечаткой. Там поверху столбиков цифр было что то написано от руки.

— Вот, нашла. У одного из них в кармане брюк было — как не сгорело — непонятно!

— Так, что здесь такое… Посмотрим. — Врач вплотную приблизил клочок бумаги к лицу и с трудом разобрал написанное: «Любому полицейскому с последующей передачей офицеру». — Керстин, отнесите это лейтенанту. Вон он курит у своей машины.

Сестра взяла послание и направилась к полицейскому. Однако на полдороге она не удержалась и, убедившись, что на нее никто не смотрит, развернула с интересом записку, но тут же разочарованно хмыкнула, не найдя в ее содержимом ничего душещипательного. На обгоревшем листе бумаги было всего несколько слов:

«Господин лейтенант, прошу вас отыскать пачку документов, брошенную мною с пятого этажа. Это очень важно. Фромм Хорст».

Глава 6

Ягов проиграл гейм на своих подачах, вместе с ним второй сет и, сунув ракетку под мышку направился к скамейке. По пути он с досады расшвыривал ногами разбросанные по всему корту ярко зеленые мячики. На скамейке со скучающим видом его ждала Вера. Василий Ефремович сел рядом, обтер лицо махровым полотенцем и хлебнул из термоса сладкого чая:

— Ну что, Верочка, нравится тебе теннис?

— Ничего интересного.

Подул холодный осенний ветер. Вера поежилась, накинула на плечи поверх вязаного свитера куртку и, глядя, как дымится в стаканчике чай, спросила:

— А как зимой играть, снег же будет?

— Вот чудная. Для этого есть закрытые площадки. Можно было уже сегодня там играть, но здесь на воздухе приятнее. Хотя ты права. Под крышу нужно. Скорее всего, мы здесь последний раз в этом году. А тебе тоже надо начинать. Отец просил приобщить тебя к спорту.

— Вы для этого меня с собой взяли, Василий Ефремович?

— Конечно. Вон видишь того пожилого мужчину? У меня, зараза, постоянно выигрывает. Так у него тоже дочь. Играет уже два года. Причем неплохо. Вот на пару и будете… Эй, Феофанов! Прекратите сейчас же тренировать подачу, вы и так меня разнесли вчистую!

Мужчина, которому было далеко за пятьдесят, перестал сосредоточенно запускать через сетку мячи и улыбнулся:

— Замечание принимается, Василий Ефремович. А что, ваша молодая, очаровательная спутница, не хочет попробовать?

— Нет, она нас, стариков, стесняется. Ну, идите же сюда, попьем горяченького…

Ягов откинулся на спинку скамейки и окинул взглядом засыпанные листьями корты. Невдалеке, сквозь уже оголившиеся верхушки лип и кленов, проступала громада футбольного стадиона. По аллее, проложенной между кортами, шатались праздные прохожие. Они жевали чипсы или, изгибаясь, засасывали губами капающее мягкое мороженое. Некоторые подходили к ограждениям кортов и недоуменно, порой с насмешкой, а чаще с тщательно скрываемой завистью, смотрели на бегающих людей в роскошных спортивных костюмах и кроссовках. Эти играющие пары пожилых мужчин и женщин, экипированных «по полной программе», вызывали у прохожих чувство досады за то, что не они и не их прыщавые сопливые дети носятся в дорогой одежде за мячиками. Зеваки, стоя за проволочной сеткой, смотрели на совершенно странный для них мир. Мир из какой то другой неведомой для них богатой жизни.

Ягов помахал рукой девушкам подросткам, вцепившимся пальцами в сетку, и улыбнулся. Уж очень они напоминали своими раскоряченными напряженными позами плакат в защиту черного населения Родезии. Девушки вздернули неумело припудренные носы и, нарочито гордо прошествовав мимо мусорного бака и палатки пепси колы, окруженной скучающей очередью, скрылись в боковой аллее.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности