— шёпотом продолжила Алама, — что некоторые ач-чийцы живут богаче меня. А ведь Ач-Чи считается беднее Портового Города! Но это, конечно, заблуждение. Нет ничего лучше Дивии. Но иногда я думаю… а что если стать падшей? Поселиться в Ач-Чи, да исцелять низких. У них много всяких болезней, ведь они лечатся какими-то дурными настойками, от которых выпадают волосы, или мажутся мазями, которые воняют, как свинарник. Вместо «Обновление Крови» просто выпускают кровь из вены больного, думая, что этим помогают ему.

— Да-а-а, — простонал я. — Низкая медицина находится на очень… низком уровне.

— Вот-вот, — закивала Алама, водя по моей ноге руками. — Работы будет столько, что все мои Линии вырастут до предела. А потом начнут расти дальше. Но это я в шутку, конечно, думаю. Я никогда не променяю жизнь в Дивии и благоволения Создателей, на грязь.

Алама вдруг погладила меня кровавой рукой по голове:

— Ты храбрый молодой воин. Твоя нога теперь зарастёт и будет такой же стройной, как прежде.

Превозмогая не утихающую боль, я посмотрел на ногу — из опухшей, покрытой коростой культяпки, она превратилась обратно в мою обычную ногу, только покрытую сетью розовых шрамов.

Но боль не прошла, а пульсировала вместе с ударами сердца.

— Я могу ходить? — спросил я.

— Лучше этого не делать без особой необходимости. Кости ещё мягкие, а ткани и кожа ещё срастаются. Завтра, когда всё укрепится, нужно будет провести ещё одно «Обновление Крови», но его тебе может сделать любой из подручных целителей. А если есть кристалл, то и сам, ты ведь из рода Саран.

— Вы знаете Мадхури?

— Очень сильная целительница, но заносчивая. — Алама спохватилась: — Прости, я не должна так говорить. Ведь она твоя мать.

— Ничего. Она именно такая.

— Я знаю, что род Саран отвернулся от тебя, — заметила Алама. — Если бы я не служила Илиину, то не имела бы права лечить тебя, ведь я состою в сословии Возвращающих Здоровье.

— Спасибо за лечение. Вы делаете это не хуже Мадхури Саран. И не заносчивая. Жаль, что у меня нет изумрудов, чтобы отплатить вам.

— Я просто выполняю своё предназначение, — иронично повторила Алама мои недавние слова.

Я встал и, прихрамывая, побрёл к выходу из палатки.

9. Обрубки и Отшибы

✦ ✦ ✦

Я присоединился к группе раненых воинов, лежавших и сидевших на матрасах. Все, кто не спал, напряжённо смотрели на противоположный берег озера, где возвышались стены Лесной Крепости. Из крыши валил дым, а до нашего слуха долетали громовые раскаты и треск.

Над клубами дыма взлетела чёрная точка. За нею вторая и третья.

— Ещё раненых несут, — сказал воин на матрасе рядом со мной.

— Лишь бы не мёртвых, — добавил другой воин.

— Эх, акрабы нужны, — вздохнул мой сосед. — А то на крыльях много не налетаешь. Да и медленно.

— А это всё Илиин виноват, — заметил мускулистый, почти голый воин, с окровавленной тряпкой вокруг бёдер. В отличие от нас, он не сидел на матрасе, а стоял у самой кромки воды.

— Чем же он вам виноват? — спросил я.

Качок презрительно посмотрел на меня и не ответил. Это было вызовом.

Его правая рука была короче левой и тоже замотана кровавой тряпкой. Я догадался, что он один из тех несчастных, чью отрубленную конечность не смогли найти.

Я не знал, из какого отряда этот воин. Внутренний Голос не мог подсказать. Слишком взрослый, чтобы состоять в отряде подручных. Значит — из небесных. Точно не из стражи, так как те любили Илиина, и никогда не сказали бы, что он в чём-то виноват.

Кто бы этот однорукий ни был, нельзя оставлять безнаказанной его враждебность. Отношения между дивианскими воинами были примитивными, как между гопниками. И если ты позволишь себя унизить один раз, будут унижать всю жизнь.

Я повысил голос:

— Вы, господин, вероятно, так оглушены плеском волн, что не услышали меня? Повторяю, в чём, по-вашему, виноват Илиин Раттар?

Однорукий соизволил обернуться:

— В том, что понабрал в воинство бесполезных мальцов, вроде тебя.

— Следите за своим языком, если за рукой уже не уследили, — парировал я.

Некоторые раненные захохотали, другие, приняв сторону однорукого, промолчали.

— Чтобы тебя прибить, мне хватит одной левой, — отозвался воин.

— Не совсем понятно, к чему эта перебранка, — вмешался один из раненных. — Не устроите же вы поединок прямо сейчас?

— С кем поединок? С малышом этим? Даже если я останусь вообще без рук, поединок закончится моей победой.

По этикетку воинских перебранок, я должен ответить что-то в духе: «А если будешь быковать, то оставлю тебя без рук, ног и даже без головы, которая тебе явно не нужна».

Но я догадался, что воин переживал потерю руки. Ведь теперь ему придётся носить протез, а это крест на военной карьере. Даже в небесную стражу не возьмут. И как все не особо умные люди, винил в этом начальство.

Насколько я знал, период времени, за который можно прирастить конечность обратно, варьировался в зависимости от мастерства целителя и состояния отрубленной конечности. Такие как Мадхури Саран, приклеивали и оживляли тронутую гниением конечность, потерянную десятки часов назад. Но и период восстановления затягивался на десятки дней. Не знаю, есть ли в нашем воинстве целители с такими талантами, но однорукий ещё мог снова стать двуруким.

Я решил спустить ссору на тормозах:

— Прошу простить мою грубость, светлый господин. Но я не считаю, что Илиин Раттар виноват в том, что с вами произошло. Наоборот, он проявил мудрость и бережность в управлении войском.

Однорукий молчал, раздумывая, продолжить ли конфронтацию. Один из раненых подсказал ему:

— Этот малец в одиночку обрушил крышу. Благодаря ему мы так быстро взяли крепость.

— Ещё не взяли, — мрачно поправил однорукий. — Если бы Илиин не отослал наши акрабы, мы бы не носили раненных на «Крыльях Ветра».

Раненный, лежавший на матрасе рядом со мной, властно сказал:

— Ты прав, акрабы помогли бы возить не только раненных, но и мёртвых. Которых было бы гораздо больше. Хватит гадать, что было бы, если всё было иначе. В конце концов, Илиин не виноват в том, что ты уронил свою отрубленную руку в озеро и навсегда потерял её.

Однорукий прямо позеленел от обиды, но перечить этому воину не