Там все было так, как при нем, Марина ничего не поменяла, даже свои фотографии не убрала, хотя своим количеством они ее раздражали. На столе по-прежнему стоит его любимая чашка на квадратном блюдце с углублением для сигареты. Его пепельница в виде полуобнаженной женщины, лежащей на боку с поджатыми ногами. Его «Паркер» в футляре... И теперь все это перейдет в руки какого-то чужого человека, и он все здесь переделает по-своему... Да и черт с ним! Нельзя постоянно цепляться за воспоминания, нельзя жить в прошлом, как бы прекрасно оно ни было.

От этих размышлений ее и оторвал вошедший покупатель:

– Здравствуйте, Марина Викторовна!

– О, Иван Васильевич, проходите. Я немного задумалась, – встрепенулась Марина, вставая и протягивая руку блондину в строгом синем костюме.

– К сожалению, это наша последняя встреча с вами – все формальности соблюдены... – Он поцеловал протянутую руку, чуть задержавшись взглядом на тонком обручальном кольце.

Марине его сожаление по этому поводу было вообще непонятно, но спорить она не стала. Кроме того, ее раздражала манера москвича постоянно прикасаться пальцами к переносице, словно проверяя, не открылся ли там еще один глаз. Это выглядело неприятно и отвлекало от разговора.

– Что, последний автограф? – Коваль попыталась улыбнуться и взяла в руки папку с документами, на которых не было только ее подписи, и, чтобы не затягивать, быстро все подмахнула. – Вот и все, Иван Васильевич!

– Вы торопитесь куда-то, Марина Викторовна? – удивился он, наблюдая, как Марина встает из-за стола. – Я хотел пригласить вас на ужин с моим компаньоном и его невестой, если вы не против.

– Не против, – Коваль пожала плечами – ей было абсолютно все равно, вдруг навалилась такая пустота, словно только что похоронила кого-то близкого.

– Тогда в девять часов в «Самоваре».

– Вы меня извините, конечно, Иван Васильевич, но вы человек нездешний, потому не знаете, что я имею узкий круг заведений, в которых появляюсь, и «Самовар» в их число не входит.

Не могла же она сказать ему, что хозяин «Самовара» платит за «крышу» Ворону, и появление там Коваль вызовет переполох и ненужные проблемы!

– О!.. – растерялся покупатель, и Марина предложила:

– Давайте сделаем так – я приглашаю вас и вашего компаньона к себе, идет? В конце концов, это я в прибыли!

– Ну что ж...

– Предупреждаю – кухня японская.

– И прекрасно! – обрадовался он.

– Тогда в десять в «Стеклянном шаре».

Марина давно уже не ужинала с кем-то посторонним, если не считать Беса, периодически приглашавшего ее то туда, то сюда. Но это было совсем другое – Бес приказывал, и она ехала, а сегодня предстоял ужин с нормальными людьми (в кои-то веки!). Женька, сидящий на кровати, ревниво наблюдал, как Марина собирается, что надевает, как укладывает волосы, какие украшения надевает к черному шелковому платью с длинной прямой юбкой до щиколоток. Его взгляд и настроение не укрылись от Марины.

– Ну ты чего? – Она подошла и положила руки на Женькины плечи.

– Сама ведь знаешь, – угрюмо пробормотал он, уткнувшись лицом в ее живот. – Я не могу даже думать о том, что кто-то будет тебя касаться руками, смотреть на тебя...

– Это маразм, дорогой, – тогда просто закрой меня в комнате с решетками и привяжи к кровати, – спокойно посоветовала она, целуя его в макушку.

– Но ты отгрызешь руку и уйдешь, я это помню, – усмехнулся он грустно. – Ты будь осторожна, киска, ладно?

– Не волнуйся, я же не на войну – на ужин!

– Ага, там, где ты, обычно легко организовать военные действия!

– Не каркай, чудовище! – засмеялась Коваль, поворачиваясь на невысоких каблуках туфель и беря с зеркального столика флакон духов.

Женька проводил ее до «Хаммера», наказав охране быть все время начеку.

– Ты позвони мне, как приедешь в ресторан, ладно? – целуя ее руку, попросил он.

– Прекрати! Это уже вообще ни в какие ворота!

– Все, родная, не буду.

Было такое чувство, что он не хочет отпускать, боится, что тогда Коваль не вернется, сбежит, исчезнет...

Возле «Шара» было полно машин, но у Марининого джипа имелось свое место, на которое никто не покушался – могло плохо закончиться. В сопровождении охраны она вошла в ресторан, и Кирилыч, бросившись навстречу, сообщил, что гости уже в татами-рум.

«Елки, некрасиво – опоздала...»

В татами-рум сидели трое – Иван Васильевич, девушка лет двадцати пяти, блондинка с длинными волосами, небрежно скрученными в узел, чуть полноватая, но миловидная, и еще один мужчина, спиной к Марине. И когда он повернулся, земля из-под ног ушла – на нее смотрел Егор...

Первым желанием было развернуться и уйти, но потом Марина решила, что этим только покажет свою слабость.

«А уж это ни за что, дорогой Егор Сергеевич!»

Коваль моментально взяла себя в руки, очаровательно улыбнулась и бархатным голосом произнесла:

– Простите за опоздание, господа, – я живу за городом, немного не рассчитала... Познакомьте меня со своими друзьями, Иван Васильевич! – обратилась Марина к покупателю, и тот сразу предложил:

– А давайте на «ты» перейдем, можно?

«О, блин – не вопрос! Я с вами со всеми не только на „ты“ перейду, я вам такое устрою – ахнете! Мне не впервой, уж кто-кто, а Малыш-то должен бы и помнить об этом!»

– Разумеется! – не моргнув глазом, ответила она.

– Тогда знакомься, Марина, это Нателла, а это Юрий. – Вот тут Коваль чуть не подавилась: надо же – Юрий!

«А Грег куда девался? Помер, грибков откушав?»

Бегло глянув на повернувшуюся к ней девушку, Коваль онемела от ужаса – блондинка была беременна... Это поразило Марину в самое сердце, даже встреча с мужем не смогла настолько выбить ее из колеи, как вид этой женщины, ждущей ребенка. Но Коваль не была бы Коваль, если бы дала кому-то понять, как ей больно.

– Очень рада познакомиться с вами. – Марина овладела собой, села за стол, устроившись как раз напротив Егора и демонстрируя ему все свои прелести, на случай, если он их вдруг подзабыл.

Сработало – Малыш слегка покраснел, устремив взор в декольте платья, туда, где расположилась подвеска – черный бриллиант на платиновой цепочке, его подарок. Коваль насмешливо смотрела на мужа, наслаждаясь смущением и растерянностью, и старалась не замечать его дамочки, которая уже места себе не находила, а ведь Марина еще только размялась, это было самое начало спектакля.

– Иван, как тебе нравится здесь, у меня?

– Очень здорово, такого в Москве не встретишь, – отозвался он, с удовольствием поглощая суши.

– Да, это точно – я была в двух московских суши-ресторанах, там и близко ничего подобного нет, – удовлетворенно сказала Марина. – А вам, Юрий, нравится? – Она сознательно держала дистанцию, подчеркивая, что он чужой ей, а вот Иван уже нет, и Малыш, будучи человеком умным и проницательным, понял маневр.