эмоций вот только когда это случится. Да и договор на службу мне заключенный с Мурзу разорвать не получится. Эта тварь будет ждать, выглядывать, клянчить. Между делом выискивая слабину уже в моей душе. И если таковая найдется, то наша дружба-договор на этом закончится. Ибо самая сладкая и желанная добыча для темной, потусторонней сущности это тот, кому она вынуждена служить, прельстившись на договор. Скажу не кривя душой, после свершенного я молил всех богов этого мира вернуть время назад что бы не сделать эту глупость. Но ничего в пустоте души кроме холода и мрака на мои мольбы не откликнулось. Ладно с этим, уже свершено, что там кстати говорит Изя?

— Таки Мали-Кили вы можете иметь ко мне недоверие, но все прошло на удивление быстро. С меня даже почти не имели себе монет. Таки я делаю свое трогательное волнение за ваше положение в обществе. Это словно вы имеете свое родство не где ни будь в вашем баронстве за орочьими горами, а в самом центральном дворце этого великого города. Вот, делайте свое смотреть на документы с печатью. Вы имеете в собственности бордель “Утоли печали”.

Изя, неспешным движением передал мне свернутый рулончиком плотный лист бумаги. Развернув который, я сразу увидел печать города. Они здесь размерами практически на весь лист.

— Таки я имею свой осторожный вопрос до вас Мали-Кили. Эта женщина.

Изя, облокачиваясь на спинки стула повернулся полу боком и указал на Сурону.

— Громко указала за ваше решение сделать ее в вашем заведении Мамочкой. Я таки не имел возможности спросить у вас за это. А ваш гном на такой намек только пожимает плечами, совсем не имея мне показать свой ум.

— Не переживайте друг мой. Все правильно.

— Таки теперь я имею полное спокойствие в этом вопросе, отличии от вас по-другому. Сделайте свой вопрос вот этому уважаемому гному. Думаю, он имеет вам свое сказать.

Очень интересно, тем более Гмидаз после слов Изи мгновенно превратился из сурового и несгибаемого воина в нашкодившего ребенка. Стоит этакая бугаина с пудовыми кулаками и старательно пряча взгляд, шаркает ножкой по полу, стараясь попятиться и улизнуть прочь. Я еще и спросить ничего не успел, а он поплыл, выдавая в свое оправдание несуразное бормотание.

— Так эта, Гротон, я эта. Ну сами они эта, вот. Я так, шутил немного. Ну ты сам мне такое говорил, вот.

Ничего не понимаю и оттого перевожу взгляд на в миг бухнувшуюся на колени Сурону.

— Господин, позвольте объяснить вам?

Продолжаю смотреть на женщину на полу, вопросительно.

— Эти двое бандитов из ночной гильдии что пришли требовать себе дань. Оскорбили вашего верного слугу.

Сурона легким кивком головы указала на Гмидаза, продолжающего свое смущение.

— Поэтому он сперва сделал им замечание, вежливо указав на их хамское поведение.

Украдкой смотрю на гнома. А тот от такого высказывания со стороны женщины, аж перестал изображать из себя скромницу и выпучив глаза принялся таращиться на говорившую в его оправдание новую Мамочку моего развратного заведения.

— Эти двое негодяев не вняли голосу разума и принялись по новой говорить гадости. И только после этого господин Гмидаз, в праведном гневе принялся их воспитывать, применяя свою силу. Ну, а скромная шутка обрядить одного из них в женское платье не имела за собой ничего такого нехорошего. Так, просто легкий юмор со стороны господина гнома.

Перевожу свой взгляд на Изю. Который кивком головы подтвердил сказанное Суроной. И добавил со свойственным ему видением.

— Таки юмор и ничего больше. Один человек сейчас лежит у доктора Кальцмана и тот гадает за его жизнь. Поскольку наука за это бессильна. А второй, таки конечно будет жить. Только сделайте туда свой вопрос, как? Вы думаете, что в ночной гильдии приветствуется прогулки по улице без ничего в прозрачном одеянии блудницы? Таки напрасно.

Дальнейшее и слушать нет нужды. Теперь за избитых бойцов банды будет спрос с меня как пахана вот этого оболтуса, снова превратившегося в стесняшку. И словно вторя моим мыслям раздался осторожный стук в кабинет.

— Войдите.

Произношу я на темно эльфийском. Мне нет нужды гадать кто там за дверью. Вошедший Борталос, отвесив положенный поклон, проговорил.

— Оябуми, вас просит принять человек из ночной гильдии. Он сказал это по поводу конфликта в вашем борделе.

Нет, я, когда ни будь просто сойду с ума. Точно говорят, напасть не приходит одна. Касаемо меня среди вот этих нелюдей, так это сразу большой опт. Вдох, выдох, стараюсь сделать самую суровую гримасу, а в пустоту души напускаю злость, недовольство и звенящую до боли струну маньяка. В общем сумасшедший коктейль из чувств, призванных на всеобщее обозрение.

— Пусть войдет.

От своего прозвучавшего металлическим звоном голоса я сам на миг теряюсь, замирая взглядом на входную дверь моего кабинета. Вошедший мужчина, человек уже за сорок при одном взгляде на которого хочется спрятаться за надежную спину Роллос. Это настолько яркий представитель своей прослойки общества что и добавить к этому можно только одно-матерый зверюга. А он тем временем цепким взглядом окинул помещение кабинета и старательно погнал прочь охвативший его страх. Если что-то пойдет не так, то дороги назад у него не существует.

— Поздорову тебе от ночной гильдии, Темный Князь.

Выжидательная пуза от стоящего мужчины.

— Поздорову ночной гильдии от Темного Князя.

Вот ведь, похоже я угадал с ответом. У бандюга, просто облегчение какое то по лицу пронеслось. Все-таки что не говори, а все местные грешат тем что плохо прячут свои эмоции. Или может это от того что в своем прошлом я много чего смотрел с экрана пресловутого ящика?

— Меня зовут Бивень. К тебе я пожаловал по поручению своего пахана-Папаши. Непонятка за бордель вышла так это наш косяк. Готовы выложить извинения как обговорим что по чем. Но тема в скользкий рамс нарисовалась. Твой гном нашего бойца зафаршмачил всем на засмотрение. Папаша его…

Бивень явно преодолевая себя кивнул головой на Гмидаза.

— Поляну топтать требует. С нашим бойцом, на перьях, до смерти.

И как теперь быть, шутник хренов, модельер, мля. Это я о гноме. И все-таки как быстро они, не люди, перехватывают у меня предложенные идеи пусть и полные глупости. Просто как губка воду впитывают. Я тут недавно брякнул родное из прошлого выражение, не произносимое в приличном обществе. Так выведали перевод, а поскольку нормально в словах перевести не удалось то я как всегда пустился в красочное объяснение. Что вы думаете? Теперь его использует весь мой Дом и самое удивительное что именно в