ТОМ: Типичные фантазии мастурбирующего подростка.

ГАРРИ: Можно сказать и так, хотя я в этом скорее усматриваю проявления кипучей внутренней жизни.

ТОМ: И какой из всего этого следует вывод?

ГАРРИ: А какой тебе нужен вывод, Том? Мы пьем отличное вино и развлекаем друг друга разными историями в ожидании горячего. Что в этом плохого? Во многих уголках земного шара это расценили бы как высший шик.

НАТАН: Наш юный друг хандрит и горит желанием выговориться.

ГАРРИ: А то я не вижу. Кажись, не слепой. Если Тому не нравится мой отель, пусть расскажет нам о собственном. У каждого найдется свой отель, и как нет двух одинаковых людей, так не существует и двух одинаковых отелей.

ТОМ: Прошу прощения, что навожу на всех тоску. Мы хотели сегодня развеяться, а я испортил вам вечер.

НАТАН: Не думай об этом, лучше ответь на вопрос Гарри.

ТОМ (после долгого молчания говорит тихим голосом, словно сам с собой): Я хотел бы начать новую жизнь, вот и всё. Раз уж я не могу изменить мир, хорошо бы по крайней мере изменить себя. Но не в одиночку. Чья бы там ни была вина, но одиночеством я уже сыт по горло. Натан прав, я хандрю. Со вчерашнего дня я только и думаю об Авроре. Я скучаю по ней, по маме, по всем, кого я потерял. Иногда на меня наваливается такая печаль, что, по идее, она должна была бы меня раздавить. Мой отель, Гарри? Не знаю. Может, смысл его в том, чтобы выбраться из этого крысятника и оказаться среди единомышленников, людей, которых я люблю и уважаю.

ГАРРИ: Община.

ТОМ: Не община, а общность. Тут есть существенная разница.

ГАРРИ: И где, позволь тебя спросить, находится эта маленькая утопия?

ТОМ: Вероятно, где-то за городом. Где много земли и достаточно жилья, чтобы разместить всех желающих.

НАТАН: Всех – это сколько?

ТОМ: Не знаю. До таких деталей я пока не дошел. Но вас двоих я заранее приглашаю.

ГАРРИ: Я польщен, что оказался в списке приглашенных, но, если я перееду за город, что, спрашивается, будет с моим бизнесом?

ТОМ: Переедет вместе с вами. Вы же львиную долю заказов выполняете по переписке, так не все ли вам равно, каким почтовым отделением пользоваться? Так что, Гарри, переезжайте. И Флору можете с собой прихватить.

ГАРРИ: Мою слабую на головку Флору. Тогда и ее мать придется приглашать. У нее Паркинсон, прикована к инвалидному креслу, не знаю, как отреагирует, но может и согласиться. А потом есть еще Руфус.

НАТАН: Руфус?

ГАРРИ: Молодой человек за конторкой книжной лавки. Высокий светлокожий парень с Ямайки, в розовом боа. Несколько лет назад я подобрал его в Вест Вилледж, он стоял на улице и рыдал, как ребенок. Он поселился у меня и стал мне как сын. Вместо платы за жилье он помогает мне в магазине. Вообще-то он один из лучших трансвеститов в городе. По выходным выступает на сцене под псевдонимом Тина Хотт [14]. Шоу – блеск. Будет, Натан, время, обязательно сходите.

НАТАН: Какой ему резон уезжать из большого города?

ГАРРИ: Такой резон, что он меня любит. Это во-первых. А во-вторых, он инфицирован и до смерти напуган. Перемена обстановки может благотворно на него повлиять.

НАТАН: Ну хорошо. И на какие же шиши мы купим загородный домик? Я могу немного наскрести, но этого точно не хватит.

ТОМ: Если к нам присоединится Бет, может, она на радостях откроет свои сундуки?

ГАРРИ: Исключено. У меня тоже есть гордость. Я лучше десять раз загнусь, чем попрошу у этой женщины медный грош.

ТОМ: Продайте дом в Бруклине, вот вам и исходный капитал.

ГАРРИ: Капля в море. Если уж доживать остаток дней в глубокой провинции, хочу пожить на широкую ногу. Этаким эсквайром. На меньшее я не согласен.

ТОМ: С миру по нитке. Главное, найти единомышленников. Если каждый внесет свою лепту, дело может выгореть.

ГАРРИ: Ребята, не вешайте нос. Дядя Гарри все берет на себя. Во всяком случае, попробует. Если все пойдет по плану, денежки скоро потекут рекой. Хватит на любые мечты. А мечта у нас ого-го – навсегда порвать с этой юдолью скорби и создать прекрасный новый мир. Задачка не из простых, но кто сказал, что она невыполнима!

ТОМ: И откуда же потекут эти денежки?

ГАРРИ: Считайте, я затеял одно выгодное дельце, о котором мы пока умолчим. Если корабль придет в порт, новый отель «Житие» тут же гостеприимно распахнет свои двери. Ну а если корабль не придет, по крайней мере я смогу сказать, что сделал все возможное. Разве можно от человека требовать большего? Мне уже шестьдесят шесть, и после всех взлетов и падений в моей, скажем так, неровной карьере это, пожалуй, мой последний шанс заработать серьезные деньги. Серьезные – не то слово. Вы себе даже представить не можете, о каких деньгах идет речь.

Тогда я не воспринял эти слова всерьез. Том хандрил, а Гарри пытался его взбодрить, наполнить ветром его паруса. Мне нравилось, что Гарри подшучивает над Томом и подыгрывает его беспочвенным фантазиям, но сама мысль, что Гарри может уехать в глушь и жить в какой-то там общине, показалась мне вздором. Этот человек был создан для большого города, порождение толп и коммерции, хороших ресторанов и дорогой одежды, и пусть он лишь наполовину гей, куда ему деться от своего дружочка мулата, яркого трансвестита с клипсами из стекляруса в ушах и розовым боа вокруг шеи? Объявись такой вот Гарри Брайтман в какой-нибудь деревне, и его погонят до самой околицы с вилами и ножами.

А с другой стороны, я был почему-то уверен, что его бизнес в полном порядке. Старый развратник что-то там затеял, и я сгорал от желания узнать подробности. В присутствии Тома он не захотел колоться, но, может, для меня сделает исключение? Такой случай представился, когда Том, извинившись, вышел покурить – таким образом он теперь боролся с избыточным весом.

– Серьезные деньги – это интересно, – сказал я.

– Такой шанс выпадает раз в сто лет, – кивнул Гарри.

– Есть важная причина, по которой вы не хотите распространяться?

– Зачем разочаровывать Тома? Надо утрясти кой-какие детали. Дело еще не слажено, так что строить воздушные замки пока немного рано.

– У меня отложено немного денег. Скорее даже много. Если вам нужен компаньон в этом деле, я думаю, вы можете на меня рассчитывать.

– Я ценю ваше щедрое предложение, Натан. К счастью, партнер мне не понадобится. Но это не значит, что я откажусь от доброго совета. Люди, с которыми я связан, почти готовы выйти на сделку – почти, но не на все сто. А когда на кон поставлена такая сумма, даже небольшие сомнения – это тяжелый груз.