Первым, что увидела Лина, был знакомый «бьюик». Остановившись, она заметила, что он стоит на металлической платформе, сбоку от которой находился какой‑то механизм. Возле него, но уже на земле, стоял маленький белый «фольксваген». Справа зеленели непроходимые кусты живой изгороди. Среди них возвышалась сложенная из желтоватого ракушечника арка с черной, усеянной заклепками металлической калиткой.

Лина посмотрела на нее, потом взглянула на наручные часы и удивленно вскинула бровь.

Они с Алексом договорились о встрече на одиннадцать, а сейчас было десять двадцать пять. Она приехала раньше назначенного времени!

Выйдя из «сааба», Лина шагнула к арке и тронула калитку. Та оказалась незапертой. Открыв ее, Лина очутилась на небольшой площадке, от которой вниз вели ступени все из того же ракушечника. Они переходили в дорожку, пересекавшую небольшой, давно не стриженный газон и упиравшуюся в крыльцо весьма элегантной виллы, построенной в очень современном стиле, отчасти напоминавшем хай‑тек из‑за обилия стекла и металла.

Во дворе никого не было видно, поэтому, немного помедлив, Лина двинулась к дому. Не успела она подняться по трем широким мраморным ступеням на крыльцо, как половинки стеклянной двери разъехались в стороны, словно приглашая войти.

В первое мгновение Лина вздрогнула от неожиданности, потом, заглянув в пустынный холл, решилась переступить порог. Через мгновение стеклянные двери с тихим шорохом сошлись за ее спиной.

А, попалась! — усмехнулась Лина, оглянувшись на них.

Сразу за холлом находилась гостиная с мягкой кожаной мебелью и расставленными среди диванов и кресел стеклянными столиками, а также на разных уровнях свисающими то тут, то там с потолка светильниками в виде матовых белых шаров. В этом помещении тоже никого не было.

Что же делать? — подумала Лина. Судя по тому, что здесь все нараспашку, а наверху, у калитки, стоит «бьюик», Алекс где‑то поблизости. Да и не мог он забыть о нашем уговоре встретиться сегодня.

— Эй, кто‑нибудь! — подняв голову, крикнула Лина в пустоту.

Однако ответа не последовало. Когда стихло эхо ее голоса, на вилле вновь воцарилась тишина. Прислушавшись, Лина как будто уловила донесшееся откуда‑то снаружи металлическое звяканье, которое прекратилось так быстро, что она поневоле засомневалась, слышала ли вообще что‑нибудь.

И пока Лина стояла, размышляя, какие еще действия предпринять, за ее спиной раздалось:

— Ой, привет!

Она едва не подпрыгнула от неожиданности.

Затем, резко обернувшись, увидела тоненькую девушку в коротком цветастом халатике. Ее светлые кудрявые волосы словно создавали ореол вокруг головы. Губы незнакомки имели естественный коралловый оттенок, а глаза были такого редкостного ярко‑синего цвета, что Лина засмотрелась. Опомнилась только тогда, когда девушка улыбнулась.

— Ищете Алекса? Он упоминал, что ждет сегодня кого‑то.

Только сейчас Лина сообразила, почему не слышала шагов незнакомки — та была босиком.

А в гостиную вошла через другую дверь.

— Алекс в сарае, смазывает мотор катера, — пояснила девушка, кивнув куда‑то назад, в сторону берега.

И тут — возможно, благодаря этому движению — Лина уловила в чертах ее лица сходство с Алексом. В следующее мгновение она поняла, что перед ней Элли Жарден.

Все верно, это шестнадцатилетняя дочка Алекса. Как они похожи! Просто удивительно.

Кто бы мог подумать, что у Алекса такая красивая дочка. Впрочем, я не права. Об этом мог бы догадаться всякий, кто видел самого Алекса. У него ведь тоже неотразимая внешность.

Женщинам нравится, как выразился Уилли Стайер. Просто все дело в том, что я никогда не встречала хакера, который напоминает ангела.

— Не волнуйтесь, я не стану вам мешать, — быстро произнесла Элли. — Сейчас уеду в город.

Вот чей «фольксваген» стоит у калитки рядом с принадлежащим Алексу «бьюиком»! — догадалась Лина.

В эту минуту за спиной Элли показался Алекс.

Он был в шортах и обыкновенной белой майке, одной из тех, которые мужчины надевают под рубашку и которая абсолютно не скрывала хорошо развитых, бугрящихся на плечах, руках и груди мышц. Его белокурые волосы были изрядно растрепаны, взгляд направлен на измазанные мазутом руки.

Лина ощутила внезапную сухость во рту. Вид полуобнаженного Алекса подействовал на нее ошеломляюще.

— Ты еще не… — начал было тот, поднимая голову, и вдруг увидел Лину. — А! Ты уже здесь?

Не ждал тебя так рано. — Он слегка развел руками. — Прости, я в таком виде…

— Это ты меня извини, что явилась раньше времени, — поспешно произнесла Лина. — Мы ведь намечали встретиться в одиннадцать, а сейчас…

Алекс состроил гримасу — мол, брось, все нормально. Затем спросил:

— Вы успели познакомиться?

— Нет, мы,

— Это моя дочь, Элли, — с некоторым нажимом произнес он. Затем совсем другим тоном добавил:

— А это Лина. Та самая, что взяла под свою опеку Пикси.

В глазах Элли промелькнуло странное выражение, в котором восторг сочетался с грустью.

— Правда? Ой, а вы знаете, что ваша свинка…

— Элли, ты, кажется, собиралась куда‑то ехать, — многозначительно перебил дочку Алекс.

— Конечно, папа, — смутилась та. — Только переоденусь. — Она вновь взглянула на Лину. Наверное, мы уже сегодня не встретимся, так что — до свидания.

— Всего хорошего.

Глядя вслед уходящей Элли, Лина испытала прилив грусти.

Сегодня, может, и нет, а позже непременно встретимся, промелькнуло в ее голове. В суде, на слушании дела о несанкционированном проникновении в электронную базу данных полиции. Ты будешь обвиняемой, а я главным свидетелем.

Ей вдруг показалась дикой мысль, что похожая на белокурого ангела Элли может оказаться за решеткой. В этом образе ощущался чудовищный диссонанс.

Все правильно, вдруг прозвучал в мозгу Лины знакомый голос второго «я». Ты пришла именно к такому выводу, которого Алекс и добивается. Молодец!

На миг застыв, Лина с прищуром взглянула на Алекса.

— Ты нарочно так устроил, чтобы я встретилась здесь с твоей дочерью?

Вопрос явно застал его врасплох. Он даже на секунду отвел взгляд в сторону, но быстро овладел собой и усмехнулся.

— А ты предпочла бы, чтобы это произошло в каком‑нибудь другом месте?

Лина сердито засопела.

— Я вообще не понимаю, зачем тебе понадобилось устраивать эту встречу!

Взгляд Алекса стал совершенно серьезным.