Сочинец приказал выдвигаться, никто не стал канючить и жаловаться. Все поднялись и снова двинулись в путь.

— Вано! — подозвал меня Сочинец. — Зверюгам сможешь объяснить, как в обход зайти в тыл пришлым?

— Ну, как сказать... Есть шансы… — неуверенно подтвердил я.

— Тогда объясни. И скажи: пусть не высовываются, пока сигнал не подашь! — попросил военный.

Я подозвал к себе питомцев и долго объяснял им, как в обход дойти до Алтаря, чтобы выйти в тыл гостям. Вроде бы меня поняли.

А затем пришлось объяснять, что значит по сигналу выйти из леса.

А потом ещё долго доносить мысль, что кусать надо не всех подряд — а только тех, на кого я укажу.

К концу этих объяснений у меня трещала голова, но шрамированный вроде бы всё понял. И, коротко тявкнув, увёл сестёр в лес.

На месте посёлка соседей было пусто. Только голые тела виднелись в отдалении, но никто не стал к ним подходить. Взять там было нечего, а любоваться на трупы — так себе занятие.

Поэтому наш отряд прошёл мимо. И взял левее — туда, где был самый удобный подъём к Алтарю Вознаграждения.

На краю обрыва мелькнула фигурка. Видимо, там у пришлых стоял дозорный, который побежал предупредить остальных.

Сочинец его тоже увидел, но никак не отреагировал. Он спокойно вёл отряд дальше, как ни в чём не бывало. Мы добрались до подъёма и вышли на самую вершину плоскогорья, где и стоял Алтарь…

И вот тут я понял, что имела в виду Кострома, говоря, что наш противник вряд ли заметно отличается от нас самих. Да, новые соседи уже успели закупиться на Алтаре: кто куртку, кто обувь, кто штаны… Но чем ближе мы подходили, тем понятнее было: против нас выступают измученные и уставшие обычные люди.

Да и как выступают… Основная масса «врагов» просто сбилась в кучу, явно не собираясь ни с кем драться. Вооружение у них, кстати, не особо отличалось от нашего: камни и палки двух видов («типа-дубина» и «типа-копьё»).

В этой толпе наших близнецов-оборванцев было много женщин. А ещё совсем забитых мужчин, которые и мужчин-то уже мало напоминали. Таких бы на пару недель в лечебницу соответствующего профиля. Или к психотерапевту на пару сотен сеансов.

Нет, мелькали среди них и суровые морды с огнём в глазах. Вот они явно собирались отбиваться, но таких было немного — причём обоего пола. И все уже стояли в первых рядах.

Выделялся на фоне этой толпы лишь отряд из семерых человек. Все они были мужчинами. И все при медном или каменном оружии. Причём большей частью «алтарного» производства. Самодельного видно не было. Один товарищ навесил на себя аж семь ножей, два копья и целых три топора. Как только на ногах стоял — непонятно.

А ещё все они были обряжены в подобие доспехов. У кого толстая матерчатая куртка. У кого что-то кожаное. Со стороны посмотришь — и даже лучшие наши бойцы на контрасте выглядели какими-то отщепенцами.

Лидер этой группы снисходительно улыбнулся при виде нас. И двинулся навстречу, когда до толпы новых соседей оставалось примерно шагов сорок.

— Вы посмотрите, кто у нас тут! — радостно провозгласил он.

— Вано, подзывай зверюг… — тихо бросил Сочинец.

На что он надеялся? Их больше, а костяк вооружён лучше! Чем нам звери-то помогут? Но я всё-таки махнул рукой, надеясь, что питомцы сейчас наблюдают за мной.

— Ну что, пополнение? — радостно вещал лидер пришлых, обращаясь к нам. — Добро пожаловать! Хотите к нам — складывайте оружие и имущество. Будем перераспределять на благо общества!

Шестеро его бойцов как раз двинулись к нам. Видимо, помочь хотели в «перераспределении»…

…А я покрепче сжал топор, снова пытаясь вызвать к жизни ту смелость, которую где-то потерял. Как раз после драки с Тузом и его гопниками: как нахлынула тогда неизвестно откуда, так и ушла с концами.

— Так, а ну встали на месте!.. — вдруг рявкнул лидер пришлых.

Ему явно не понравилось, что мы продолжаем молча идти вперёд.

Шестеро его союзников напряглись, поудобнее перехватив копья и топоры. Но Сочинец начал постепенно замедляться, и весь наш отряд тоже притормозил. Главный «сосед» одобрительно кивнул, обернулся к своим союзникам…

Да знай я этот грёбаный план, остался бы в нашем грёбаном посёлке!..

Из наших не остановился только один человек.

Дунай.

Стоило только «главному» отвести взгляд, как наш здоровяк перехватил копьё на манер древних греков. Ну тех, которые его над головой держали…

А затем молниеносно рванул вперёд — буквально на десяток шагов. Размахнулся, прыгнул на последнем шаге вперёд… И с силой метнул в главаря.

Кто-то из шестерых успел среагировать: вскрикнул, заставив цель броска начать оборачиваться к нам…

«Главнюк» просто не понял, что к нему не бежит враг с копьём или топором наперевес. Он даже предположить не мог, что копьё уже в пути, а скорость у него… Ну примерно, как сумма скоростей броска и бегущего человека…

Между Дунаем и главарём гостей было шагов двадцать пять. Не больше. Военному даже особо целиться не пришлось. Копьё пролетело почти по прямой линии.

Предводитель пришлых даже обернуться до конца не успел… Медный наконечник врубился ему в бок, прошёл тело насквозь — и вышел с другой стороны.

— Охрененный, блин, план… — только и успел я шепнуть себе под нос.

— Бьём всех вооружённых! Вперёд!.. — рявкнул Сочинец так громко, что сложно было его не услышать.

Глава 6. Ваще чот странное

Дневник Листова И.А.

День четырнадцатый. Ничего не понимаю, но всё ведь не так плохо?

Ну мы и побежали! Не все, конечно! Часть нашей группы, в основном девушки, не решились: сделали робкий шаг вперёд,а потом — сразу назад.

И Одиночка остался на месте. И мой тёзка из свиты культуристок тоже не рванул мышцами хвастаться. Но остальные парни — и даже некоторые девушки — послушались приказа Сочинца.

Только это ещё не значило, что мы дружно ударим по противнику и красиво, как в кино, опрокинем его ряды. Я вроде бы уже и дрался, и убивал, но даже у меня в голове проскользнула предательская мыслишка: «Ну добегу я до них, а они оружие не бросят, и что — убивать? Вот так, даже не познакомившись?».

Я, конечно, эти