– Шпенглер, это Шерри Митчел. Она помогает нам в деле о серийном маньяке. – Джон посмотрел на Шерри. – Шерри, ты помнишь Шпенглера?

Девушка окинула его ледяным взглядом.

– Не то чтобы мы были знакомы, но да, я помню вас по тому вечеру в больнице, – процедила она сквозь зубы.

Шпенглер неуверенно переступил с ноги на ногу.

– Ага, ну что я могу поделать, если эти бабы постоянно бьются в истерике.

Шерри сделала шаг вперед, словно собиралась напасть на Шпенглера или вцепиться ему в глаза. И хотя Джон мог бы только поаплодировать ей, он прекрасно понимал, что в будущем это грозит им большими неприятностями. Он обнял Шерри за талию.

– Шпенглер отстранен от собеседований с потерпевшими, так как его методика интервью не приносит положительных результатов, – заметил Джон.

Старик покраснел как рак.

– Никто не смог бы добиться положительных результатов от этих женщин. Ни одна из них ничего не видела и даже не попыталась ничего вспомнить. Хотел бы я посмотреть, как бы вы с ними управились!

– У Шерри уже получилось, – объявил Джон Шпенглеру. – Всего один раз побеседовав с потерпевшей, она помогла ей вспомнить, что та видела.

– Новичкам везет, – фыркнул Шпенглер.

Шерри высвободилась из рук Джона и подошла вплотную к Шпенглеру:

– Я не новичок, и у меня прекрасный послужной список. А вам не мешало бы позаботиться о своем, если он у вас вообще имеется. – Она не повысила голоса, но плечи ее напряглись, и она стала почти одного роста со Шпенглером. – Не надо иметь большого опыта, чтобы понять – обижать женщину, которая только что перенесла страшные унижения, недостойно не только полицейского, но и любого нормального человека. Мне очень жаль, что за долгие годы работы в полиции вы так этого и не поняли.

Шерри развернулась и пошла по коридору к выходу.

У Шпенглера было такое лицо, что Джон едва удержался от смеха. Он развел руками и побежал вслед за Шерри.

– Ну ты даешь! – восхищенно выдохнул он.

Она сжала ладошку в кулак:

– Я боялась, что врежу ему. Старый осел!

Он поймал ее кулачок и с улыбкой принялся массировать костяшки пальцев.

– Я уверен, что словами ты задела его сильнее.

– Привет, ребята! – Зейн Уэльс подошел к ним с папкой в руке. – Вот, хотел рассказать вам новости о наколке, которую нарисовала Шерри.

– Что-нибудь интересное? – спросил Джон.

– Это не бандитский знак, по крайней мере, нам такие группировки неизвестны. Мы проверяем окрестные тату-салоны на предмет, не помнит ли кто-нибудь человека, которому ее делали. К несчастью, в Мексике полно злачных мест, где парень мог набить картинку.

– Ну что ж. Спасибо, что поделился информацией.

– Все равно это хоть какой-то прогресс, – сказал Зейн, поворачиваясь к Шерри. – Первый прорыв с тех пор, как мы начали. Спасибо, что поработали с потерпевшей.

– Я рада, что смогла помочь хоть чем-то, – кивнула Шерри.

– Опасайтесь удара в спину. Вы выставили Шпенглера дураком на глазах у всего департамента. Он этого так не оставит, – предупредил Зейн.

– Он сам начал, – ощетинилась Шерри.

– Да, но ему так не кажется. – Зейн перевел взгляд на Джона. – Ему осталось всего ничего до пенсии, и тогда, после инцидента в больнице, я промолчал перед капитаном. Наверное, я был не прав, извините.

– Это твои люди. Хочешь верь, хочешь нет, но я тебя понимаю. Я приехал сюда не затем, чтобы доказывать несостоятельность департамента. Моя единственная цель – помочь вам поймать преступника.

– Да я уже это понял. Надеюсь, и остальные вскоре тоже поймут. – Зейн поморщился. – Но только не Шпенглер. Особенно теперь. Так что будьте осторожны.

– Шерри собирается поговорить с потерпевшими, проверить, нельзя ли выудить из них еще какие-нибудь факты. Посмотрим, вдруг что-то было упущено.

– О’кей. Кстати, я не стану докладывать об этом ни Шпенглеру, ни капитану.

Джон одобрительно хмыкнул.

– Вообще-то мне их разрешение не требуется, но я с тобой полностью согласен. Воспользуемся ситуацией, но при этом будем помалкивать.

– Вот и ладно. – Зейн повернулся к Шерри и отсалютовал ей, дотронувшись до полей своей ковбойской шляпы. – Мэм!

Шерри тепло улыбнулась ему.

«Черт, да я готов обзавестись такой шляпой и вообще не снимать ее, если Шерри будет и мне так улыбаться!» – подумал Джон.

– Что? – развернулась она.

– Ничего, – буркнул он. Чертовы ковбойские шляпы!

Пару часов спустя, отобедав с ней в недавно обнаруженном и сразу полюбившемся местечке, Джон отвез Шерри домой. Начался шторм, и ехать пришлось очень аккуратно.

Выйдя за порог участка, оба расслабились и просто наслаждались компанией друг друга. Джону все больше хотелось быть с Шерри всегда. Но он понимал, что сейчас не время. Их отношения только начинали складываться.

Он бегом обежал машину, открыл дверцу, и они оба бросились к крыльцу, накрытому крошечным козырьком.

– Я заеду за тобой завтра утром, ладно? Позвоню потерпевшей номер один, спрошу, сможем ли мы заехать к ней.

Она долго всматривалась в него, словно искала какой-то ответ. Потом раздался раскат грома, и она отвела взгляд.

– Отлично, – пробурчала она, отпирая дверь.

Ее расстроенный вид – чем бы это ни было вызвано – озадачил Джона.

– Ты в порядке? Нервничаешь насчет завтра? Я знаю, что это непросто, но я буду с тобой рядом все…

Шерри оборвала его тираду, поцеловав его в губы. Через секунду он уже не мог ни о чем думать. От нее пахло просто невероятно. И на вкус она была потрясающей.

Он застонал, стоило ей обнять его за шею. Они тонули в поцелуе. Собрав остатки разума, Джон немного отстранился он нее, желая убедиться в том, что она понимает: он ее не использует.

– Шерри, я просто хотел удостовериться…

– Джон, – выдохнула она. – Заткнись. Просто поцелуй меня.

Второго приглашения Джону не требовалось. Он взял ее лицо в свои ладони и жадно впился в ее губы. Они оба застонали и крепко прижались друг к другу. Джон подхватил ее под ягодицы и приподнял, не прерывая поцелуя. Внес ее внутрь и захлопнул дверь ногой.

Кушетка оказалась в пяти футах от входа. Он опустил Шерри на нее.

Гроза ярилась вдали, вторя буре страсти, разыгравшейся между ними.

Шерри впервые за очень долгое время проснулась в тепле, более того, ей было жарко оттого, что очень крупный мужчина прижался могучей грудью к ее спине. Одну руку он положил ей под шею, между плечом и подушкой, другой обнимал за талию.