– Тебя обязательно осмотрят, не переживай, - его лицо дергается. Раздраженно. Резко.

   – Я… Не мне… Вам.

   - Да? – брови снова взлетают вверх. Он даже останавливается, хоть до этого и спешил. Сжимает мою руку у локтя, снова вдавливает в себя. Охватывает подбородок, пронзительно и с какой-то насмешкой заглядывая в глаза. – Не хочешь моей смерти? Или хочешь убедиться, что рана смертельна? М, девочка?

     – Это может быть серьезно… - бормочу, пытаясь опустить глаза, но крепко держащая меня за подбородок рука не дает этого сделать.

   Что я вообще творю?

   Зачем говорю все это тому, кто еще совсем недавно хладнокровно убивал, а после фактически насиловал меня? Конечно, это чистый рефлекс, совершенно нормальная обыденная человечность, но… Разве на таких, как он, людские ценности распространяются? Нет, у них все совсем другое! И представление о жизни, которую они ни во грош не ставят, - или, наоборот, продает и покупают за деньги или власть. И представление о любви.

   Ведь это должно быть чудом, таинством, максимально возможной близостью двоих людей, которые уже душой и сердцем близки друг другу! Именно потому я и не торопилась, поэтому и сохранила девственность, когда все другие давно с ней расстались, и, чаще всего – из чистого любопытства! Именно потому так долго и не решалась на этот шаг со своим парнем! Ну, не чувствовала я того к Юрке, вот того чего-то удивительного, сбивающего с ног, заставляющего почувствовать, что этот человек – часть тебя, твое продолжение, половинка собственной души, с которой слиться хочется, - намертво, всем. Душой, каждым вздохом, каждой гранью ощущений! Потому и откладывала так долго, все не решалась впустить в себя так глубоко… А он… Он просто вывалял меня в грязи, превратил таинство в какую-то звериную потребность, в похоть! Которая еще и стала достоянием журналистов!

   К таким нельзя с нормальными, человеческими мерками подходить. Они и мыслят и чувствуют иначе. Если вообще, конечно, чувствуют…

   Хоть все равно – живой ведь человек передо мной.

   Что бы он не сделал, а такая рана, да еще и в области живота – это серьезно…

   Молчу. Молчу под прожигающим взглядом, неловко топчусь на ступеньках.

   – Кобре ты бы тоже доктора позвала, м? – сжимает мою руку еще сильнее. Снова до боли. Так, что кажется, будто сейчас кость своей стальной хваткой перекусит.

   – Нет, - вскидываюсь, решительно глядя ему в глаза.

   И понимаю, что это – чистая правда.

   Тот садист, он ведь просто моральный урод! Он бы от меня просто кусок истекающего кровью мыса после себя оставил! И ведь я наверняка не первая, кто попался в его логово! А сколько помимо меня он таких издевательств  творил?

   Хотя – откуда мне знать, может, этот еще гораздо хуже?

   – Что, и не жалко его даже? – ухмыляется, хватка на руке становится мягче.

   Но синяки точно останутся! Как от самых настоящих кандалов!

   – Я ведь уже говорила… От того, что его не стало, мир может выдохнуть с облегчением.

   Возможно, эта ночь сделала меня жестокой. Никогда бы не подумала, что могу радоваться чьей-то смерти! Но сейчас передо мной так и встает его образ. Перекошенное уродливое лицо, искаженное предвкушением моих страданий. Блеск маньяка и садиста в глазах. То, с каким звериным, больным наслаждением он слизывал мою кровь.

   – А ты, девочка, не такая и невинная, как мне показалось, - снова ухмыляется. В глазах вспыхивает странный огонь. Но даже при этом он остается невыносимо красивым. Ненормальная какая-то красота. Дьявольская. В ней ни капли мягкости . Она придавливает к земле. И все равно при этом поражает. Так, что и бежать со всех ног от него хочется, и одновременно как магнитом тянет, глаз не отвести.

   – Может, и моя смерть заставит тебя выдохнуть с облегчением?

   Ничего не понимаю. Разве есть ему хоть какое-нибудь дело до того, что я чувствую?

   Он взял меня, как игрушку. Как способ сбросить пар, выбросить лишний адреналин, что переполнял его после убийства. И не одного. Чем сейчас занимается, что он вот делает? Играет со мной, как огромный кот с маленькой мышью? Которую и без того давно уже загнал в угол!

   – Возможно! – дерзко отвечаю, не успев вовремя прикусить язык.

   Да что ж меня сегодня так несет? Тем более, с тем, в чьих руках моя жизнь! Инстинкт самосохранения у меня точно работает как-то наоборот!

   Но он не злиться. Наоборот. Запрокидывает голову и начинает хохотать.

   Бархатно. Красиво. Заливисто.

   Совсем без злобы или насмешки. Так, как будто находится в самом благодушном настроении и ему только что рассказали хорошую шутку.

   Ничего не понимаю. Может, он таки и правда – самый настоящий псих? И его перепады настроения вообще ни от чего не зависят?

   Прикусываю губу. Лучше и правда буду молчать. Может, целее останусь.

   – Пошли, - без всякого перехода он вдруг снова становится мрачным и серьезным. Опять сжимаются челюсти. – Времени нет.

визуализация

Мы выбираемся из здания с того же черного входа, через который и зашли.

   Но это не спасает.

   Здесь уже толпа журналистов, и, стоит нам появиться, как начинают щелкать фотоаппараты, ослепляя. Не хуже новогодних фейерверков разрываются и горят.

   – Это ваша новая пассия или случайное развлечение? – Влада тут же засыпают вопросами со всех сторон.

   – Кто вы? – набрасываются и на меня. – Как вы познакомились? Какие планы на вас у самого желанного холостяка страны?

   Влад только крепче сжимает челюсти и оттискивает журналистов. Ну, как, оттискивает. Стоит ему только вытянуть в сторону руку, как они начинают расступаться сами собой.

   – Давно длятся ваши отношения?

   –  Ваша невеста не догадывалась о ваших изменах? Она собиралась дать вместе с вами интервью, поздравить людей с Новым годом.

   – Сколько у вас любовниц?

   Я бы потонула в этой толпе.

   Оглушенная, выпотрошенная, еле перемещаясь на не слушающих меня ногах. Почти ничего не разбирая перед собой из-за ярких вспышек фотокамер. Кое-как, пошатываясь и уже сама вцепившись в руку Северова, как в единственную опору, добралась, увлекаемая им, до черного огромного внедорожника.

   – Никаких комментариев, - раздраженно бросает Влад, отпихивая толпу.

   Мы останавливаемся возле машины.

   – Верь моему слову, - тихо произносит Влад, наклонившись над моим лицом. – Ты будешь в безопасности, пока…

   Не закончив, аккуратно проводит по моим губам пальцами и усаживает  на заднее сидение машины.