Фотография найденной ими машины уже была приготовлена для О'Браена. Все дискеты прослушаны. Следующую их партию Пэги Мартинес принесет завтра утром. Пит полулежал, откинув черную курчавую голову на спинку мягкого кресла. Руки расслаблены, глаза закрыты. В свободную минуту он иногда занимался медитацией по какой-то там модной системе. Уверял, что после этого улучшается скорость мышечных реакций.

Дэнис снял телефонную трубку, набрал номер Фицпатрика. Зазвучали долгие монотонные гудки. Никого нет.

– Пит, давай быстро переодеваться. Все-таки познакомимся сегодня, хотя бы предварительно, с той квартирой. И не забудь свои отмычки.

– Они у меня в машине, шеф…

Многоквартирные дома из красного кирпича по Девяносто девятой стрит были исписаны на уровне первого этажа непристойными словечками, а также анатомически грамотными изображениями соответствующих частей тела. Деревянные рейки, огораживающие газоны во дворе, поломаны, трава вытоптана. Заглушка пожарного гидранта отвернута, из него бьет мощная струя воды. Под струей прыгают молодые обитатели домов – приятно освежиться в летний день.

Перед тем, как выйти во дворе из машины, Дэнис опять набрал на своем мобильнике телефонный номер Фицпатрика – послышались долгие гудки, никто не снимает трубку… В подъезде, куда зашли Дэнис и Пит, пахло мочой. Они были одеты, как и вчера. Дэнис приберег даже вчерашнюю пустую банку из-под пива, держал ее в руке. Квартира Фицпатрика располагалась на третьем этаже. Дэнис остался на одну лестничную площадку ниже – чтобы увидеть заранее, если кто-нибудь пойдет со двора. Пит достал отмычки и начал колдовать над замком. Замок оказался непростой, только минуты через три Пит повернул голову и кивнул – открыто.

Теперь они поменялись местами. Пит непринужденно уселся на лестнице, в руке банка пива – человек отдыхает. Еще в машине они договорились: если Фицпатрик неожиданно заявится, Пит нажмет кнопку радиопередатчика под лямкой комбинезона, предупреждая Дэниса. В таком случае Фицпатрика придется задержать – в тот момент, когда он будет открывать дверь. Задержать хотя бы временно, для допроса.

За дверью Дэнис обнаружил маленькую прихожую, прямо – вход на кухню, налево – в комнату. Все замусорено. На кухонном столике – засохшие остатки пищи, тут же пустой шприц и резиновый жгут, который накладывают на руку перед внутривенной инъекцией. Это понятно…

В комнате – неприбранная кровать, в углу стол, на нем разбросанные бумаги. Еще какие-то бумаги наколоты на гвоздики, вбитые в стену около стола. Дэнис подошел ближе. На одном из гвоздиков висела газета – первая страница «Нью-Йорк Таймс» за прошлую пятницу. Газетный лист оборван неровно, в левом верхнем углу остался кусочек смежной страницы, на ней виден чей-то левый глаз и половина лба… У Дэниса пересохло во рту. Оторванный лист – с фотографией Фридмэна на шестнадцатой странице – был найден позавчера на заднем сиденье угнанной машины!

Он оглушенно присел на стул возле стола. Все-таки сработал его метод. И меньше, чем за три дня; впрочем, в этом как раз просто повезло, могло пройти и намного больше времени. Но все равно – молодец. Будет о чем доложить О'Браену сегодня.

Среди бумаг на столе Дэнис увидел два вскрытых конверта. На одном – обратный адрес Генеральной инспекции Министерства обороны, другое – из врачебного офиса. Первым он достал из конверта письмо от врача, отправленное еще три недели назад. «Мистер Фицпатрик, анализ Вашей мокроты показал присутствие в ней грибка Пневмоцистис карини. Это объясняет имеющиеся у Вас симптомы пневмонии с сухим кашлем, одышкой, повышенной температурой. Я уже звонил Вам и рекомендовал начать лечение анитибиотиками, что может увеличить продолжительность жизни. Вы обещали, но так и не пришли на прием в назначенный день. Как показывает статистика, без лечения у больных СПИДом, осложнившимся такой формой пневмонии, средняя продолжительность жизни исчисляется всего несколькими месяцами… Это письмо отправлено заказной почтой, его копия будет храниться в Вашей истории болезни. Тем самым я выполнил свою обязанность и поставил Вас в известность о прогнозе. С уважением…»

Теперь ясно, почему в телефонном разговоре Фицпатрик спрашивал у своей подружки, ходила ли та к врачу. Обычная история. Сначала наркотики внутривенно. Потом, раньше или позже, прилипает эта смертельная зараза – СПИД. Потом через общую иглу или половым путем инфекция передается партнеру. И вот впереди уже маячит смерть, остались считанные месяцы. Такому парню, действительно, терять нечего.

О содержании второго письма, из Министерства обороны, Дэнис приблизительно догадывался. «Уважаемый мистер Фицпатрик, проверка показала, что приказ о Вашем увольнении от 3 апреля сего года полностью обоснован… Начальник караула сержант Кори, обходя склад, застал Вас, делающим себе внутривенную инъекцию… Согласно инструкциии, немедленно препроводил Вас в военный госпиталь… В шприце обнаружены остатки героина… Высокая концентрация опийных алкалоидов в Вашей крови… По ходу вен на обоих предплечьях – множественные точечные рубцы, следы предыдущих инъекций… Абсолютно несовместимо с пребыванием в рядах…» Все сходится. И то, что бомба была похищена, когда опять дежурил сержант Кори, – очень, видимо, хотелось всадить пулю между лопаток именно ему. А также то, что доблестные представители военной контрразведки, проверив всех работающих на складе, не нашли никакой зацепки, – ведь Фицпатрика уволили на три месяца раньше, он выпал из поля их зрения.

Еще два толстых пакета, розовый и коричневый, лежали на столе. В розовом Дэнис обнаружил пачку фотографий. На первой – белокурый, голубоглазый малыш на руках у молодой женщины; на обороте полустершаяся надпись: «Норми и мама». Тот же мальчик постарше, классе в пятом, – среди сверстников на баскетбольной площадке; благополучные дети из зажиточного белого пригорода. Вот и девушки рядом появились – молоденький кадет Нормэн Фицпатрик в форме военного училища. А этот его снимок, пожалуй, последний – глаза тоскливые, здорово исхудал, при СПИДе быстро теряют вес. Фотографии, вместившие всю недолгую жизнь, которая катится теперь к концу. Их перед уходом разглядывал, видимо, сентиментальный владелец.

В коричневом пакете хранились всевозможные счета: за квартиру, электричество, телефон. А вот какая-то мятая квитанция из гаража… Дэнис знал этот гараж на Двадцать третьей стрит, недалеко от шоссе Рузвельта. Обычно секции гаража были заняты автомобилями-рефрижераторами, привозившими в Нью-Йорк свежую рыбу, мясные продукты. Согласно квитанции, которую Дэнис держал в руке, секция номер один была арендована в понедельник, девятого июля. Осмотреть ее надо сегодня же – кто знает, вдруг фургон с бомбой сейчас там!

И еще квитанции – за последний месяц в разных местах были куплены какие-то технические узлы, детали с непонятными названиями. Зачем они Фицпатрику? Вот два листка с многоэтажными физическими формулами, расчетами. На одном – неразборчивая, дергающаяся запись; с трудом Дэнис вычленил несколько слов: «плутоний», «сжатие», «критическая масса». Стоп… О чем-то подобном – со слов Лентини – ему рассказывал позавчера О'Браен. Чтобы запустить в бомбе цепную реакцию, надо сжать плутоний. Неужели из закупленных деталей этот парень собрается сам смонтировать недостающее спусковое устройство и взорвать бомбу? Или уже смонтировал?.. Вон как обернулось. Никакая не террористическая организация – бомбу, по всей видимости, похитил одиночка. Оригинал-самоубийца, которому захотелось за компанию прихватить на тот свет еще миллионов двадцать. Как это он сказал подружке по телефону – «иду громко хлопнуть дверью»? Надумал отомстить человечеству за то, что сам разрушил до основания собственную жизнь… Таня упомянула вчера неплохой термин, вычитанный в тетрадках деда. «Гомо инсанус», кажется?.. Надо бы запомнить.