– Вы не спрашивали. – Она направилась к входу в ресторан.

– Эй, подождите! – крикнул он и, обогнав ее, бросился открывать перед ней дверь, вызвав у Дженни еще большее раздражение.

– Послушайте…

– Нет, извините. Я…

– Нет уж, послушайте, – сердито оборвала она его. – Нам еще целую неделю предстоит вместе прожить на вилле. Давайте сразу расставим точки над i. Я просто отдыхаю. И это все, что я здесь делаю. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Конечно. Вы тут занимаетесь научно-исследовательской работой.

Она кивнула.

– Поэтому давайте поймем друг друга правильно.

Он снова улыбнулся. У него, как у Тома Круза, был полон рот крупных белых зубов, которые, наверное, мгновенно ослепляли большинство женщин. Но тут он заговорил, испортив все впечатление:

– Послушайте, ведь я не прошу вас выйти за меня замуж. Так что расслабьтесь, ладно?

С этими словами он повел ее внутрь.

Хантер чуть не застонал, увидев Дженни Холлоуэй, входящую в сопровождении компаньона. Это был коротко стриженный блондин с великолепным загаром, приобретенным, похоже, в результате тщательно дозированных солнечных ванн. Джинсы так туго обтягивали его, что, казалось, готовы были лопнуть, а черная рубаха была расстегнута до пупка. На первый взгляд ему было немного за двадцать, но, вглядевшись в него пристальнее, Хантер решил, что ему перевалило за тридцать. Кто он, черт возьми, такой? И почему она с ним?

Ответ напрашивался сам собой: это был один из гостей с виллы. Но вел он себя с Дженни невероятно фамильярно… и Дженни это совсем не нравилось. Хантер решил понаблюдать. Он сидел за столиком в помещении, которое от зала, куда они вошли, отделяла украшенная бамбуком арка.

Она остановилась в нерешительности и окинула взглядом всех присутствующих, кроме своего компаньона, рассеянно потирая шею, как будто ей было очень жарко или она чувствовала себя чрезвычайно неловко. Возможно, это было, и то и другое. В зале было душно. Несмотря на вечернее время, горячий воздух еще не успел остыть. С океана не долетало ни малейшего ветерка. В ресторане все как будто замерло.

Он разрывался между желанием подойти и немедленно предъявить свои права на Дженни и возможностью не спускать с нее глаз, оставаясь незамеченным. Он был бы не прочь понаблюдать за ней подольше, но у них было назначено свидание, которое оказалось под угрозой. Поэтому он вышел из-под арки и остановился позади метрдотеля, уже готового усадить их за столик.

Она подняла глаза, увидела его и одарила такой улыбкой, которая польстила самолюбию Хантера, однако вызвала у него угрызения совести. Она начинала доверять ему, а он не был мужчиной, на которого можно положиться. По крайней мере, во всем, что не относится к обеспечению безопасности.

– Привет, – сказала она и неуверенно посмотрела на блондина. Хантер бросил на него незаинтересованный взгляд, но этот парень быстро оценил ситуацию. Он поморгал, на шаг отступил от Дженни, сложил на груди руки и нахмурился.

– Я привела… подкрепление, – сказала Дженни. – Мэтт живет на вилле вместе с нами. Познакомьтесь, Мэтт, это Хантер Калгари.

Мэтт неохотно протянул потную лапу:

– Мэтт Килгор.

Хантер пожал ему руку. Парень был примерно на два дюйма ниже, чем он, ростом и походил на капризного маменькиного сынка. Наверное, он гоняется за ее деньгами, мрачно решил Хантер. Вероятно, сам напросился на приглашение. Понимая, что его оценка была излишне суровой и, возможно, абсолютно неправильной, он спросил:

– Вы старые друзья, не так ли?

– Нет, что вы! – поспешила уточнить Дженни. – С Магдой и Филом я познакомилась некоторое время назад. Они и организовали эту поездку. А с Мэттом мы знакомы всего несколько дней. – Она искоса взглянула на своего спутника, который не проронил ни слова.

Хантер пристально взглянул на него, и тот, наконец, произнес:

– Я тоже знаю Магду и Фила.

Дженни удивленно вскинула брови.

– Правда? А я думала, что вы приехали с Лайзой и Джеки.

– Так оно и есть. Мы приехали вместе, – сказал он, окидывая зал скучающим взглядом. – Освободилось место, и они пригласили меня. Но чету Монтгомери я знаю довольно хорошо.

Как бы не так, подумал Хантер. Похоже, парень решил поживиться за счет этого загадочного тура. И поскольку работа Хантера заключалась в том, чтобы защищать Дженни от любой опасности, он немедленно мысленно поместил Мэтта Килгора в список тех, за кем следует присматривать.

Метрдотель посадил их за столик, расположенный возле океана. Пол здесь переходил в пляж, и через арку некоторое количество песка ветром заносило в помещение. Стены были в виде ширм из бамбука. Их уносили, когда погода менялась. Комнату зыбким светом освещала свеча в красном подсвечнике, а над головами горели огоньки протянутой вместо крыши елочной гирлянды. Сюда долетал ветерок с океана, поэтому душно не было. Грохот прибоя был так силен, что приходилось говорить громче, чтобы слышать друг друга.

Мэтт опередил Хантера и помог Дженни усесться на стул. Ладно. Пусть себе суетится, изображает из себя полного болвана. К тому же Хантеру разумнее держаться от нее на почтительном расстоянии. Подходить слишком близко опасно. Она дочь богача и слишком хороша собой, чтобы ей можно было верить.

Выдвинув стул, Хантер опустился на него и вытянул ноги. Он случайно задел ботинком сандалию Дженни, и она торопливо подобрала ногу, словно ее ударило током. Мэтт закурил сигарету, и Дженни наморщила носик. Видимо, принцесса не выносила дыма, но Мэтт, кажется, этого не заметил. С удовлетворением вздохнув, он сказал:

– Какое счастье, что здесь можно курить. Знаете, в скольких ресторанах курить больше не разрешается? Это какая-то эпидемия! А в Калифорнии вообще забудьте о курении. Даже в барах запрещено курить. Черт возьми, без сигареты я и выпить не сумею!

Дружелюбным жестом он подтолкнул пачку в направлении Хантера. Хантер бросил на нее взгляд. Странно, что всего несколько дней назад ему хотелось закурить. Теперь у него не было ни малейшего желания.

Дженни отвернулась – то ли от дыма, то ли от самих мужчин. Она вдруг показалась ему немного печальной, а он не хотел, чтобы она грустила. Он едва удержался, чтобы не взять ее за руку и сказать… Но что он мог ей сказать? Какую-нибудь банальную фразу о том, что все, мол, в порядке? И не о чем беспокоиться, если он взялся за это дело?

И он оставил все как есть.

Дженни не прислушивалась к разговору между Мэттом и Хантером, предпочитая сосредоточить внимание на глухом рокоте – нескончаемом мягком ворчании, которое переходило в львиный рык, когда волны разбивались о берег. Она поняла, что слишком многого ожидала от этого вечера, и присутствие Мэтта вернуло ее к реальности.

Что ж, может быть, оно и к лучшему. Хантер удобно расположился в кресле, его длинные, обтянутые джинсами ноги находились всего в нескольких дюймах от ее ног, рубаха его была расстегнута у горла, но не так вызывающе, как у Мэтта, словно у персонажа из «Лихорадки субботнего вечера», а с озорной раскованностью… Этого было достаточно, чтобы она капитулировала. Ей даже самой не верилось. За все эти долгие годы у нее, черт возьми, практически выработался иммунитет к противоположному полу, а теперь она переполнена чувствами от одного его присутствия. Пропади он пропадом. Он казался таким… собранным.