– Рискуя получить отказ, я все-таки предлагаю подвезти вас, – сказал Хантер.

Она чуть помедлила, потом открыла дверцу, прежде чем он предложил ей помощь.

– С удовольствием принимаю предложение. Спасибо.

– Он оказался из тех, кто не признает отказов, – продолжал Хантер. Джип мягко вписался в транспортный поток.

– Мне было не до шуток. – Она вздохнула, улыбнулась уголками губ и откинула голову на подголовник. – Что с ним такое? Алкоголь на него так подействовал? Или он просто такой уж тупой?

– Думаю, что на него повлияло сочетание этих факторов.

– Я, хоть умри, не могла поймать такси.

– Поймали бы, в конце концов.

– Все равно я рада, что вы оказались здесь.

Хантеру вдруг захотелось выкурить сигарету. Он никогда не был заядлым курильщиком, но, став копом, бросил курить совсем. Он решил, что курение не стоит связанных с этим хлопот, хотя его коллеги по работе так не считали. Но теперь по причинам, в которые ему не хотелось вдаваться, он был не прочь покурить.

Они затряслись по неровной каменистой дорожке, выехали на шоссе, потом свернули и стали подниматься по вьющейся по склону холма дороге, по которой в дождливый сезон мчались вниз такие потоки воды, что подниматься по ней было равносильно подъему по водопаду. Подобно большинству местных строений, ее вилла ненадежно притулилась на склоне горы, и Хантер свернул на подъездную дорожку.

– Спасибо. – Дженни открыла дверцу, снова не дав ему возможности предложить свою помощь.

Он кивнул и, прежде чем ее ноги коснулись земли, успел уловить взглядом округлость ее икры и изящную лодыжку. Внутреннее напряжение, которое охватило его при этом, отчасти объяснялось чисто мужской реакцией, но и служило предупреждением о потенциальной опасности.

Он мысленно выругал себя. Ощущение чего-то неизбежного было сильнее, чем когда-либо.

Дженни, положив руки на дверцу, наклонилась внутрь машины.

– Вы надолго приехали в Пуэрто-Валларту?

– Я побуду здесь еще некоторое время.

– Может быть, мы с вами снова увидимся? – В ее голосе звучала надежда.

– Я остановился в отеле «Роза».

– Неужели? – удивилась она. – Не следовало вам уезжать, чтобы отвезти меня домой.

– Это не проблема. Мне не хотелось снова наткнуться на нашего общего друга, который, как я узнал, тоже живет в этом отеле.

– Возможно, он найдет себе какую-нибудь другую женщину в баре. И вам снова придется выполнять свое предназначение – спасать прекрасных дам, попавших в беду.

– Я не очень гожусь для этой роли. – Он с усилием улыбнулся. Почему она на него так действует? Он этого не понимал, но знал, что если он немедленно не установит для себя твердые правила поведения, то могут нарушиться все его планы.

– Вот как? А мне показалось, что вы созданы для этой роли.

Она нерешительно взглянула в сторону главного входа на виллу. Ему вдруг пришло в голову, что она, отбросив соображения осторожности, пригласит его в дом. Чтобы предупредить такое развитие событий, он торопливо предложил:

– Приходите завтра вечером в бар отеля. Я угощу вас «Маргаритой» и чипсами «Тортилла».

Она рассмеялась, радуясь тому, что ей не придется самой принимать решение.

– Ладно. Я приду, Хантер Калгари. Благодарю вас еще раз.

С этими словами она повернулась и направилась к освещенной лунным светом двери, а в мозгу Хантера запечатлелись удаляющиеся от него длинные ножки с шелковистой кожей. Он подождал, пока она скрылась в доме, развернул джип и уехал. Горячая волна желания неожиданно прокатилась по его телу. Секс. В другое время его бы радостно взволновало возвращение этого чувства, но Дженни Холлоуэй по очень многим причинам была самым неподходящим для этого объектом. Уж лучше ему залить пожар в крови холодным пивом, чем допустить мысли о том, что, где и каким образом могли бы они с Дженни делать вместе.

Но, проходя через бар по пути в свой номер, он снова увидел того парня, который сидел в надежде, что ему подвернется еще один шанс. Парень сердито взглянул на Хантера, который, взяв бутылку за горлышко, закинул назад голову, вливая жидкость в рот, словно пытаясь погасить снаружи внутренний огонь. Это, как ни странно, подействовало, и он поднялся в свою комнату, бросился на кровать и стал смотреть на лениво вращавшиеся лопасти вентилятора на потолке, с трудом перегонявшие густой воздух.

Кэтрин в свое время точно так же привлекла его внимание: длинные ножки, безупречная грудь, неосознанная сексапильность – по крайней мере он так думал, пока не узнал, хотя и слишком поздно, какой расчетливой она может быть. Его поступками управлял пенис, а не мозг, и когда он узнал, что заниматься любовью с Кэтрин великолепно, как он и предполагал, он женился на ней.

Это было ошибкой.

При одной мысли о случившемся у него до сих пор сжималось сердце. Жизнь с Кэтрин стала настоящим адом. Он почти сразу же узнал, что удивительные ночи сексуальной близости были с ее стороны сознательно расставленной западней. Она не испытывала к нему серьезного интереса, но, черт возьми, оказалась превосходной актрисой! А еще она была требовательной, избалованной, привыкшей, чтобы к ней относились, как к принцессе. И собиралась превратить его из инспектора полиции Лос-Анджелеса во владельца недвижимости. Он ушел от нее через шесть месяцев и развелся полтора года спустя. Она так и не простила его и до сих пор звонила, когда распадался ее очередной брак и она чувствовала себя одинокой. Однако он так ни разу и не вернулся. Он поздравил себя с тем, что выбрался из ловушки.

Но Дженни была не такой…

Закрыв глаза, он тихо застонал. Может быть, вся эта сексуальная алхимия существовала только в его воображении? Возможно, она ничего такого не чувствовала и была 66 просто благодарна ему за то, что подвез, и все.

Его мысли прервал телефонный звонок. Он сразу же насторожился, взял трубку и прислушался, прежде чем ответить.

– Да? – осторожно произнес он.

– Как там моя девочка? – спросил Аллен Холлоуэй. – Ты уже нашел ее?

Голос этого человека был подобен снежной лавине, обрушившейся на его размышления о сексе. Именно поэтому он не мог даже мечтать о Дженни. Она была его работой. И средством достижения цели.

– Да. – Звонок Холлоуэя вызвал у него раздражение.

– Она там с этими бездельниками Монтгомери?

Неудивительно, что она возражала против вмешательства своего отца. Аллен Холлоуэй был чертовски самоуверен и без малейших сомнений высказывал все, что думал.

– Она остановилась на вилле «Буэна виста».

– Рассела там не видно?

– Я по крайней мере его не видел.