– Мне сейчас, Всеслав Игоревич, о другом думать надо, – наконец рассудил он. – За признание, конечно, земной всем поклон. И тебе поклон за весть радостную. Только это, как понимаешь, не конец, а всего лишь начало. Теперь можно и как ее… Конституцию принимать, и комитеты трудящихся аратов организовывать…

Не договорил, с товарищем Волковым взглядом встретился.

– Долг платежом красен, Иван Кузьмич! Мене, мене, текел, упарсин… Вам в Сайхоте повезло больше, чем царству Валтасара, но взвешивали вас не боги, а люди.

Широкая ладонь легла на стол, словно печать поставила.

– Руководство СССР пошло на риск обострения отношений с соседями, чтобы иметь верного союзника в центре Азии. Сейчас мы устанавливаем дипломатические отношения с Западом и Востоком, а значит, ряд, скажем так, акций проводить своими силами не можем. Поэтому Совнарком и Центральный Комитет будут просить… – По красному лицу промелькнула снисходительная усмешка. – Да, именно просить наших сайхотских товарищей об оказании помощи по решению ряда вопросов.

Привычные казенные слова прозвучали недобро, даже зловеще. Но Кречетов уже пришел в себя и пугаться не стал, равно как и особо удивляться. Это только на первый взгляд Союз Социалистических Республик, держава «от тайги до британских морей», в помощи их маленькой страны нуждаться не может. «Сайхот – уникальная стратегическая позиция в самом сердце Азии». Его бывшее высокородие Вильгельм Карлович знал, что говорил.

– Перейдем к делу. Прошу подумать и ответить. Какой вы, товарищ Кречетов, занимаете официальный пост в Сайхотской Республике?

Иван Кузьмич улыбнулся. А не в ГПУ ли ты служишь, комполка Волков? Уж больно «манер» подходящий. Еще бы в зубы двинул – для верности.

– Депутат Малого Хурала. Вроде как член ВЦИК, если с Россией сравнить…

Отвечал, думая совсем о другом. Это очень хорошо, что товарищ Волков взял подобный тон, на казенное «вы» перепрыгнув. Когда давят и права качают, сразу полная мобилизация настает. Никаких тебе буржуйских сантиментов, сплошная готовность к бою.

– …А еще заместитель председателя Русской общины по военным делам. Нашу Оборону вроде как распустили по случаю окончания войны, но кадры остались. И оружие есть. Так что, считай, командующий местной Красной Армией.

Иван Кузьмич вспомнил паршивца Кибалку, вздумавшего станицы по тревоге поднимать, и обругал себя за лень и нерасторопность. Самому надо этим заниматься, а не мальчишкам на откуп отдавать. Зарылся он тут в бумагах, ровно хряк в отрубях!

Ничего, наверстаем.

– Не обижайся, товарищ Кречетов, по делу спрашиваю.

Волков попытался улыбнуться, но не слишком удачно. Лишь зубы крепкие показал, фамилии собственной соответствуя.

– Значит, нужные бумаги оформить можешь? Чтобы со всеми печатями, с визой вашего главного попа… Как его кличут? Хамбо-Лама, кажется?

– Он самый и есть, – степенно кивнул Иван Кузьмич, окончательно приходя в доброе расположение духа. – Его Святейшество Пандито-Хамбо-Лама. Умный старичок и не вредный. С пониманием, можно сказать.

Он вдруг понял, что не зря потратил эти годы. Поначалу в независимый Сайхот мало кто верил. Местных товарищей вполне устраивал российский протекторат и даже возвращение под перепончатые крылья китайского Дракона (при условии, что грабить будут меньше и позволят перебить всех корейцев). А русской общине очень хотелось выжить. Но большевистской Столице и колчаковскому Омску было не до земель за Усинским перевалом. Единственно, в чем были единодушны и белые, и красные, так это в категорическом нежелании ссориться с Китаем. Все советы сводились к одному: «Сидите тихо!»

А если режут?

И вот – Сайхотская Республика. Раскачали местных, уговорили хитрого и осторожного Хамбо-Ламу, отбили монголов, заставили уйти китайцев-гаминов…

Иван Кузьмич поспешил себя одернуть и устыдить. Если и есть его заслуга, то не столь великая. Дело вершили вместе, и зря товарищ Волков «князем» дразнится.

Князь Сайхотский, член РКП(б) с июля 1917 года товарищ Кречетов поглядел прямо в глаза своему странному гостю.

– Так чего от нас требуется, Всеслав Игоревич? Ты уж прямо скажи, а мы думать будем.

* * *

Как Иван Кузьмич и предполагал, паршивец Кибалка топтался у крыльца да на окна поглядывал, не иначе томясь в ожидании новостей. Кречетов усмехнулся в густые усы. Новостей тебе, герой? Сейчас будут!

– Красноармеец Кибалкин!..

Спешить не стал. Сперва стойку «смирно» отработал, затем велел ремень подтянуть, а заодно и намекнул, что стричься самое время. Обычно племянник начинал обижаться да губы надувать, но в этот раз даже лицом не дрогнул, видать, что-то понял. Наконец товарищ Кречетов, смилостивившись, скомандовал «вольно» и в сторону кивнул. Отойдем, мол, нечего глаза мозолить.

Прошли за угол, где глухая стена. Кречетов поглядел по сторонам для пущей надежности, подумал немного… Эх, этому орлу да годков пять бы прибавить!

– Какая часть у нас в Обороне самая надежная, как считаешь?

– Серебряная рота, понятно, – рассудил Иван-младший, ничуть не удивившись. – Все воевавшие, многие еще с Японской. И «егорий» почти у каждого.

Иван Кузьмич согласно кивнул.

– Это верно, сплошь кавалеры. А чего ж они приказов не слушаются, без спросу в атаку лезут?

На этот раз Кибалка задумался, но не слишком надолго.

– Умными себя считают, дядя. Мол, им виднее, и когда в атаку, и с какой руки заходить. Есть там бузотеров с дюжину, они всех и мутят. Да ты их и сам знаешь.

Товарищ Кречетов вновь головой покивал, а потом взглянул племяннику прямо в глаза.

– Приказ тебе дам со всеми, значит, полномочиями. Лети в Атамановку и бойцов подбери, но только добровольцев. Первым делом, понятно, из Серебряной роты, но чтобы без бузотеров, ясно? Людей ты знаешь, так что с понимаем к вопросу подойди. И не слишком мешкай, считай, что мы на войне.

Кибалка дернул худой шеей, глазами блеснул.

– Ясно, товарищ командир, как на войне. А скольких брать? И кого именно? Пулеметчиков, при пушках которые?

Иван Кузьмич сдержал улыбку. Молодец парень, не теряется.

– Все в приказе будет, прочитаешь. Только учти, Иван, теперь ты – главный. Пусть перед тобой хоть десять унтеров с полным Георгиевским бантом горло дерут, а ты все одно решай по делу, а не как они хотят. Справишься?

Можно было и не спрашивать, а просто на конопатый нос взглянуть. Ишь, в небо смотрит, прямо как противосамолетная пушка системы Лендера! Как говорили господа офицеры – амбиция! Само собой, с каждым добровольцем самому говорить придется, причем не один раз. Но все одно забот вполовину меньше.

– Дядя!.. Товарищ командир! Я и насчет оружия могу… – совсем осмелел младший.