– Короче! – Рыжие усы Ореста злобно встопорщились.

– Короче, истинная ваша правда, короче, ваше высокоблагородие, – часто-часто закивал головой человечек, и ботинок его взрыл землю, выдрав с корнем несколько пучков нежно-зеленой травы. – Всю жизнь отдадим его высокопревосходительству и вашему высокоблагородию.

Блеклые его глазки неугомонно бегали, и, преданно взирая снизу вверх на начальника, он умудрялся ни на мгновение не пересечься с ним взглядом. На маршале был сейчас не мундир, а светлый костюм. Пиджак, даже расстегнутый, едва не лопался на плечах и в проймах, брюки низко висели под выпирающим животом. Ощущал себя в этой одежде Орест неуютно и непривычно, что лишь усиливало его дурное расположение духа.

– Попробовал бы не отдать! – рявкнул он на своего собеседника.

– Истинная ваша правда, не отдать нельзя, – зачастил тот. – За недостаток рвения сами знаем, что полагается.

– Так! – Лицо маршала безопасности приобрело цвет сливы. – Я наконец услышу внятный ответ?

– Внятный, разумеется, внятный. – Человечек не только частил, но и кивал в такт каждому слову. – Фигурально выражаясь, на горизонте отсутствуют, так сказать, особенные причины для обоснованности предвидения грозовой обстановки.

Орест резко пнул человечка животом в грудь. Тот, жалобно ойкнув, врезался в каменную кладку.

– На горизонте? Я тебя, идиота, разве про горизонт и грозу спрашиваю? О погоде со мной поболтать решил? Я вот сейчас…

Егор, лежавший ни жив ни мертв за кустом, отчетливо слышал, как у человечка застучали от страха зубы.

– Да эт-то я та-та-так, фи-фи-фигурально выражаясь. М-можно сказать, образно…

– Хряк тебя слопай! Можешь ты членораздельно доложить обстановку по существу?

Огромный поросший густым рыжим волосом кулак маршала безопасности угрожающе завис над головой собеседника.

– Так я, ваше высокоблагородие, и хотел по существу, и даже начал… – отшатнувшись, пролепетал он.

– В колодце сейчас тебя утоплю!

– Нет, нет, не извольте трудиться, – спешно переместился на безопасное расстояние от колодца человечек. – Докладываю: не было никакого проникновения, – четко отрапортовал он и умолк.

– Ну! Дальше! – пророкотал Орест. – Что за болван! То слова из него как горох высыпаются, то одно предложение с трудом вытянешь.

– Рад бы, ваше высокоблагородие, доложить больше, да не могу, – развел руками человечек.

– Лапшу собрался мне на уши вешать, ублюдок? – сильнее прежнего разозлился Орест. – Как это больше нечего доложить, как это не было проникновения, когда я лично его вчера зафиксировал по показаниям системы безопасности.

– Было-то было, но причина в другом, – откликнулся человечек. – Не в партизанах. Не с руки им нынче проникновениями развлекаться. Другие планы у них.

– Это какие же? – насторожился маршал.

– Перспективные. Более конкретного содержания пока, к сожалению, не имею возможности знать. Они их в настоящее время еще не сформулировали и не одобрили. Но докладываю с полной ответственностью: в Башню им пока соваться без надобности. Уж слишком неосторожно. Не станут они раньше времени привлекать внимание.

– Может, еще какая-то группа появилась? – Сообщение вертлявого не на шутку встревожило маршала безопасности, и он озадаченно поскреб рыжую макушку.

– Не могу знать, – в который раз повторил собеседник. – Я следил лишь за теми, за кем приказано.

– А по городу никаких слухов не ходит? – задал новый вопрос Орест.

– Никаких. Последнее время в городе вообще тихо.

– Вот это-то и подозрительно, – с тревогой покачал головой маршал. – Раз тихо, значит, затаились, сволочи, и что-то готовят.

– К тому я и веду, что затаились, – часто-часто закивал человечек. – А с системой кто-то иной постарался.

Егор боялся пошевелиться. Из разговора Ореста с вертлявым типчиком он понял: вчерашняя тревога не улеглась, маршал стремится во что бы то ни стало поймать нарушителя. И еще мальчик второй раз слышал про партизан. Непременно надо потом разузнать, кто они и почему Орест их боится? Впрочем, наверное, не только Орест, но и сам Константин. Вопрос, сможет ли он, Егор, еще увидеться с Зоей? Шарик-то ведь исчез. И Орест совершенно некстати сюда пожаловал с этим скользким мужиком. Похоже, он его тайный агент и внедрен к партизанам, кто бы они там ни были. Значит, Егору нужно как можно скорее выяснить про них у Зои и, если они окажутся правильными людьми, предупредить, что к ним внедрили доносчика. И про систему надо узнать, если Зоя, конечно, в курсе. А эти двое что теперь обсуждают? Совсем тихо стали говорить. Их почти совсем не слышно.

Мальчик попробовал подползти поближе, но под ним хрустнула сухая ветка. Звук прозвучал в тишине оглушительно. Собеседники, оборвав разговор, заозирались по сторонам. «Попался! Сейчас поймают!» Мальчик приник всем телом к земле.

– Полагаете, и сюда просочились? – нервозно зашмыгал носом вертлявый.

– Исключено, – отрезал Орест. – Доступ в сад ограничен до минимума. Сейчас тут никого не может быть, кроме нас. Проверил перед приходом.

У Егора несколько отлегло от сердца, но он почти сразу снова встревожился: если он смог незаконно сюда проникнуть, значит, и кто-то другой тоже сможет. Вот, например, сидит сейчас за соседним кустом и наблюдает за всеми, в том числе и за ним.

На вершине куста прошуршало. Егор покрылся холодным потом. Орест бдительно глянул вверх. Видимо, шорох и ему не понравился.

– В общем, договорились. Пойдем отсюда, – скороговоркой бросил он собеседнику.

– Ваша правда, ваше высокоблагородие. – Лицо человечка посерело, задергалось, глазки панически заметались.

Маршал, оглядев напоследок поляну, свирепо фыркнул в усы и тяжелой поступью зашагал прочь. Осведомитель засеменил следом.

Егор еще какое-то время продолжал неподвижно лежать, опасаясь внезапного их возвращения. Наконец он решился пошевелиться и вновь прислушался. Тут он отметил еще одну странную вещь: тишина в этом саду вообще стояла необыкновенная. Ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни стрекота кузнечиков. Тихо, мертвенно тихо. Даже ветер и тот не шевелит листвой. Но тогда что же шуршало на вершине орешника?

Он поднял голову, пригляделся, но не заметил ничего, кроме листьев и орехов. Может, Шарик забрался туда?

– Эй, прыгай вниз. Я здесь, – негромко позвал он.

Никто ему не ответил. Он встал на четвереньки, затем выпрямился во весь рост и, отряхнувшись, выбрался на поляну к колодцу. Теперь он даже жалел, что Орест и его осведомитель ушли. Одному среди мертвой пугающей тишины было совсем уж скверно. И жажда мучила все сильней. И вода вот она. Такая холодная, прозрачная и чистая – на ровной поверхности не плавало ни листика. Может, все же немного попить? Ну, хоть чуть-чуть. Лучше, пожалуй, даже прополоскать рот и выплюнуть. Все легче будет. И, глядишь, не отравишься.