Она все еще молчала, и Маркус продолжал:

— Я очень богатый человек, Джемма. Я могу предложить тебе все, что ты захочешь. Мы сделаем это ради блага Лайама. Но если ты не будешь счастлива в Италии, то по истечении контракта с «Элан» я позволю тебе уйти. Со значительной суммой в счет компенсации за развод. Без обид.

— Мы будем жить в разных концах виллы? Брак только на словах?

Маркус улыбнулся.

— Я этого не говорил. — Он провел рукой по ее лицу, и ее сердце забилось быстрее. — Я сказал, что мы должны дать друг другу шанс.

— Ты имеешь в виду, что мы будем спать вместе? — Ее сердце билось в груди, как пойманная птичка.

— А что тут такого? Мы ведь спали вместе раньше. И это было неплохо, насколько я помню.

— Твоя самоуверенность не устает поражать меня, — покачала головой молодая женщина.

— А то, как ты умеешь лгать себе, не перестает поражать меня, — ответил Маркус. — У нас был потрясающий секс. И ты это знаешь.

— Ничего я не знаю, — вздернула подбородок Джемма. Их глаза встретились — Честно говоря, я вообще не помню, как это у нас было, — солгала она, намереваясь прекратить этот разговор. — Значит, не было ничего особенного. И я не разрешила бы тебе дотронуться до меня, будь ты последним мужчиной на земле.

— Неужели?

— Да.

— Может, тебе нужно напомнить, Джемма. Напомнить, как это было? — Он сделал шаг ближе, и все ее тело напряглось.

— Маркус, я…

Но тут его губы прижались к её губам, и Джемма забыла, что хотела сказать. Она попыталась отшатнуться, но он обхватил рукой ее талию и крепко прижал к себе, не давая вырваться. Его поцелуй вызвал бурю у нее в душе. Какое-то время она боролась с собой, не желая отвечать на поцелуй. Сжав руки в кулаки, она приказала себе оставаться неподвижной.

Его щетина царапала нежную кожу, но почему-то эта боль только усиливала возбуждение, которое она испытывала. Ей так хотелось ответить на поцелуй. Хотелось с такой силой, что все внутри у нее разрывалось от этого желания.

Маркус Россини умел целоваться. Он точно знал, как нужно целовать ее, чтобы довести до безумия. Сначала его поцелуй был нежным, потом все более жарким и настойчивым, пока она не забыла обо всем на свете и не приподнялась на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй.

Он прижал ее еще крепче к себе и прервал поцелуй только для того, чтобы проложить жаркую дорожку из поцелуев на ее шее.

— Видишь, Джемма, — прошептал он ей на ухо, — ты всегда принадлежала мне.

Эти самонадеянные слова должны были вернуть ее к реальности, заставить оттолкнуть его от себя, но вместо этого она позволила его пальцам скользнуть под полотенце. Ее кожа жаждала его прикосновений.

Маркус ласкал ее обнаженную грудь, и соски затвердели под подушечками его пальцев.

— Скажи, что хочешь меня, — хрипло прошептал он ей на ухо.

Джемма почувствовала, как полотенце сползает на пол, ощутила прикосновение ткани его костюма к своей обнаженной коже, поняла, как он возбужден.

Ее тело задрожало, когда рука Маркуса скользнула сначала на талию, потом еще ниже и оказалась у нее между ног. Джемма ловила ртом воздух, извиваясь под его умелыми ласками. Он поцеловал ее в затылок.

— Скажи это, — настаивал Маркус. — Признайся, что я тебя возбуждаю, что ты меня хочешь.

Джемма дрожала от страсти. Ее желание по силе могло сравниться с мощным торнадо. Она забыла, что способна на такие сильные эмоции.

— Я хочу тебя, Маркус. — Слова словно сами собой слетели с языка.

Маркус снова приник к ее губам. Он взял ее лицо в свои ладони и терзал губы поцелуями, словно не мог насытиться их сладостью.

Только когда она уже испугалась, что сойдет с ума от желания, он оторвался от ее губ.

Ослепленная страстью, она успела подхватить полотенце за секунду до того, как оно коснулось пола. Дрожащими руками она держала его перед собой, не в силах даже прикрыться.

— Теперь вспоминаешь? — спросил он тихо.

Она молчала, все еще не осознавая, что он остановился, что он не будет продолжать.

— Видишь, Джемма. Я думаю, что с сексом у нас все будет в порядке. Подумай об этом. Я жду твоего ответа к концу недели.

Потом он повернулся и вышел из комнаты, оставив ее дрожать от неутоленного желания, причинявшего мучительную боль.

Лайам постепенно шел на поправку. Джемме сообщили, что доктор осмотрит его после обеда, когда будет совершать обход больных.

— Слава богу! — сказала мама Джеммы, улыбнувшись Лайаму. — Если повезет, сегодня ты уже будешь дома.

— Я поеду к тебе или к папе? — спросил Лайам, глядя на мать.

— Конечно, ко мне, — нахмурилась Джемма. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что сегодня суббота, а по субботам я обычно остаюсь у папы.

— Но не в эту субботу, — мягко ответила Джемма, не желая разочаровывать Лайама. Неужели ему больше нравится у отца? Эта мысль причиняла ей боль.

— Где Маркус? — спросила Джоан.

— Он ушел утром. Сказал, что вернется к одиннадцати.

Джемма была не в состоянии думать о Маркусе. То, что случилось в ее спальне, обострило их отношения до предела. Она была в ярости на саму себя за то, что позволила ему довести ее до безумия. Она хотела его так сильно, что забыла о гордости. Черт, почему он обладает такой властью над ее телом?

Когда они снова дежурили у кровати Лайама вчера, она была так расстроена, что не могла даже смотреть в его сторону. Но Маркус вел себя так, словно ничего не произошло. Он болтал с медсестрами, рассказывал Лайаму смешные истории словом, выглядел таким беззаботным, что Джемме все случившееся начало казаться кошмарным сном. Но ее тело напоминало ей, что это произошло в реальности. Ее кожа все еще горела от его прикосновений, а губы хранили отпечаток его губ. Стоило ей только подумать об этом страстном поцелуе в спальне, как внутри нее вспыхивал костер желания, который, как она ни старалась, не удавалось погасить.

— Как у вас дела с Маркусом? — внезапно спросила мама.

Джемма покраснела.

— Все в порядке…

— Я просто хотела узнать… вы так много времени провели вместе…

Медсестра вошла в палату, чему Джемма очень обрадовалась.

— Знаешь, я, пожалуй, пойду позвоню Ричарду, — сказала она. — Он говорил, что хочет навестить Лайама, и я должна сообщить, что его выписывают.

Выйдя из палаты, Джемма облегченно вздохнула. Иногда мама бывает слишком назойливой. Но она прошла только несколько шагов, когда Джоан нагнала ее.

— Что происходит? — спросила мама.