Он внезапно остановился на полуслове, заметив, что выражениелица у его секретарши как никогда глупое. Мусин в этот момент попыталсяподняться, но Василиса положила руку ему на затылок и сильно на него нажала.

Мусин недолго думая уложил свою голову ей на колени, да таки замер.

— Вы ведь тогда серьезно пострадали, — обшариваяглазами ясное лицо Василисы, продолжил Шувалов. — Я даже не спросилсегодня, как вы себя чувствуете.

Мусин засопел у нее в подоле, и Василиса ущипнула его заухо. Шувалов все-таки догадался, что там, внизу, что-то происходит, и, сделавнетерпеливое движение в ее сторону, спросил:

— Что это там у вас?

Василиса поняла, что Мусина ей скрыть не удастся, илегкомысленным тоном ответила:

— У меня? У меня там бармен.

— Простите?

— Бармен. Он хотел помочь мне поднять бумаги с пола.

Шувалов сделал широкий шаг в ее сторону и, заглянув черезстол, увидел Мусина. Сначала на его лице нарисовалось искреннее изумление, апотом он сузил глаза:

— Бармен что, зашел к вам постоять на коленях?

— Нет, он принес мне кофе.

Изрядно встрепанный Мусин счел неудобным дальнейшее стояниена коленями поднялся в полный рост.

— А! — воскликнул Шувалов. — Молодой человек,который варит кофе!

— Я сварил, — заявил Мусин. — Для Василисы.Мне сказали, у нее работа срочная. Решил проявить чуткость.

— Что ж, проявили?

— Да.

Шувалов красноречивым жестом распахнул дверь и молча ждал,пока Мусин уберется.

— Вы его так прогнали, Игорь Михайлович, как будто он вчем-то виноват, — попеняла Василиса и сама полезла под стол собиратьразлетевшиеся листы. Через минуту она ахнула:

— А вы что, рукопись свою не нумеровали?

— Я же не знал, что вы будете ее валять по полу!

— В жизни всякое бывает.

— В вашей жизни, по-видимому, да. Теперь я буду иметьэто в виду.

Некоторое время он молча складывал страницы по порядку,потом хмуро спросил:

— Все же как ваша шея?

— Болит еще, — вздохнув, расстроила его Василиса.

— Я, собственно, вернулся, чтобы сказать: вы неоставайтесь здесь больше одна. Можете даже уйти пораньше. Ведь ничего так и невыяснилось. Кто на вас напал, я имею в виду.

Мало ли…

Наглая Василиса даже не покраснела. Вместо этого онаповлажн??вшими глазами посмотрела на своего шефа и пробормотала:

— Вы чудный… — И закусила губу.

Шувалов развернулся на каблуках и вышел.

«Ну разве может такой человек быть маньяком?» — думала она,собирая сумочку. Кудесников возжелал сегодня встретиться с ней лично. Отчеты потелефону его уже не устраивали.

Потому что как только Василисе что-нибудь не нравилось, онабросала трубку. Кудесникову приходилось перезванивать, а после этого следить засобственной речью, что ему претило.

Они встретились в сквере в десяти минутах ходьбы от«Метеорита». Удовлетворив профессиональное любопытство шефа, Василиса как бымежду прочим спросила:

— Ты многое знаешь о Шувалове?

— А тебе зачем? — лениво спросил тот.

— Я думаю над тем, как лучше выстроить с ним отношения.Все-таки он мой босс. Ты сам сказал: надо стараться, чтобы он был мной доволен.

— Побереги свою лапшу для лопоухих, — хмыкнулКудесников. — Единственная информация, которая тебя по-настоящемуинтересует, это семейное положение твоего так называемого шефа.

— Я и без тебя знаю, что он разведен.

— И уже снова почти женат, — безжалостно добавилАрсений.

Василиса почувствовала, что ее сердце висит на ниточке. Ещенемножко — и оно разобьется. Она хотела было выпытать подробности, но поняла,что это не принесет ей счастья.

— Ты что, с Шуваловым завела шуры-муры? — спросилАрсений.

— В некотором роде да. Забыл, что у меня рольразвратницы?

— А развратнице должно быть все равно, какое у шефасемейное положение. Так что оставь свое любопытство при себе.

— Если ты будешь зажимать информацию, которуюдобываешь, то только уменьшишь наши шансы. Я могла бы пристальнее наблюдать затеми, кого ты подозреваешь.

— Ну вот еще! Во-первых, я могу ошибаться, а во-вторых,ты должна вести себя естественно. Мои подсказки тебя только испугают.

Дрожащая от страха приманка мне не нужна.

Василиса хмыкнула. Возможно, она и побоится немного, когданапишет заявление об уходе. А пока с чего бы ей трястись? Кудесников достал изкармана пачку сигарет и плюхнулся на близко стоящую скамейку, далеко вытянувноги. Василиса, пристраиваясь рядом, внезапно заметила странного молодогочеловека, который крутился неподалеку. Когда Кудесников полыхнул огонькомзажигалки, незнакомец тоже закурил. Он выпускал облачко за облачком, не сводяглаз с частного сыщика.

Василиса в лучшем платье «от Пипочки» категорически непривлекала его внимания. Ни единого взгляда не бросил он на длинноногуюдевушку, которая к тому же только вчера побывала в парикмахерской. Существовалолишь одно разумное объяснение этому феномену: молодой человек следил заКудесниковым.

— Арсений, — шепотом сказала Василиса. — Мнекажется, за тобой следят.

Тот почему-то не среагировал на это заявление должнымобразом. Вместо того чтобы задать ей пару дополнительных вопросов, он небрежномахнул рукой и ответил:

— Тебе кажется.

Однако Василиса не пожелала сдаваться и пальцем почтиуказала Кудесникову на парня, торчащего под деревом.

— Ax, этот? — спросил Арсений, не поворачиваяголовы. — Не обращай внимания. Он неопасен.

— А кто это?

— Так, издержки профессии.

Василиса была заинтригована. Она начала пытать Кудесникова.В конце концов тот признался, что когда следил за стилистом Арнольдом,неисповедимые пути господни привели его в гей-клуб, где ему не удалось узнатьничего путного, зато он приобрел пламенного поклонника.

— Он не верит, что я люблю женщин, — пожал плечамиАрсений, слегка нервничая.

Василиса впервые видела, что он не знает, как поступить.

— Мы можем поцеловаться прямо у него на глазах, —повела она бровями.

Кудесников посмотрел на нее с подозрением:

— Чуть что происходит, ты предлагаешь мне целоваться.Уж не положила ли ты сама на меня глаз?

— Конечно, — буркнула Василиса. — На тебя гдеположишь глаз, там его и потеряешь.