заинтересован в бережливом взимании и бережливой раздаче сбережений, так как всякое сбережение есть прямая выгода его, чем если бы сотни других приходов разделяли его с ним.

Именно этой причине следует приписать то обстоятельство, что законы о бедных не поглотили еще всего чистого дохода страны: только строгости, с какою исполняются эти законы, мы обязаны тем, что они не сделались притеснительными свыше меры. Если бы закон обеспечивал каждому бедному средства содержания и если бы вспомоществований было достаточно для доставления достаточно удобной жизни, то на основании теории можно было бы ожидать, что все прочие налоги, взятые вместе, стали бы легки в сравнении с одним налогом для бедных. Закон тяготения не имеет большей достоверности, чем положение, что законы о бедных стремятся превратить богатство и силу в бедность и слабость, заставить человека отказаться от всякого труда, который не имел бы единственною целью доставить пропитание, уничтожить всякие умственные различия и занять ум единственно заботою об удовлетворении потребностям тела, пока наконец все классы не сделались бы добычею всеобщей бедности. К счастью, эти законы были в силе в эпоху возрастающего благоденствия, в продолжение которой капитал для содержания труда увеличивался правильно и когда возрастание и народонаселения имело естественный стимул. Но если бы наши успехи сделались медленнее, если бы мы достигли неподвижного состояния, от которого, я надеюсь, мы еще очень далеки, тогда гибельная природа этих законов стала бы более явственна и опасна; и в этом случае уничтожение их встретило бы еще более препятствий и затруднений.

Глава VI. О прибыли

Показав, что прибыль с капитала сохраняет известное соотношение в различных отраслях и имеет стремление изменяться в одинаковой степени в одном и том же направлении, мы должны еще рассмотреть, в чем состоят причины постоянных изменений в уровне прибыли и соответствующих им постоянных изменений в уровне процентов.

Мы видели, что цена хлеба[15] определяется количеством труда, потребным на его производство, вместе с тем количеством капитала, которое не приносит ренты. Мы видели также, что цены всех мануфактурных товаров возвышаются или падают, смотря по большему или меньшему количеству труда, необходимому на их производство. Как фермер, обрабатывающий тот разряд почвы, который установляет цену, так и фабрикант, производящий товары, не жертвуют ни малейшею частью своего продукта в пользу ренты. Вся меновая ценность их произведений распадается только на две части: одна образует прибыль на капитал, другая – вознаграждение за труд.

Если предположить, что хлеб и мануфактурные товары продаются всегда по одной и той же цене, то прибыль будет высока или низка смотря по тому, будет ли высока или низка задельная плата. Но если бы хлеб возвысился в цене вследствие увеличения количества труда на его производство, то эта причина не увеличила бы цены мануфактурных товаров, на производство которых не требуется прибавочного труда. Если поэтому задельная плата продолжает оставаться без изменения, то и прибыль фабрикантов не изменится; но если задельная плата возвышается совместно с возрастанием цены хлеба, что составляет неизбежное явление, то прибыль их необходимо упадет.

Если фабрикант продает свои товары всегда по одной и той же цене, напр. по 1000 ф., то прибыль его зависит от цены труда, необходимого на их производство. Прибыль его будет менее значительна, когда задельная плата поднимется до 800 ф., нежели в том случае, когда она составит только 600 ф. Итак, в том отношении, в каком возвышается задельная плата, падает прибыль. Но когда возвышается цена сырых произведений, то можно спросить, не получает ли фермер, в конце концов, прежней прибыли, хотя бы расход его на задельную плату и возрастал? Разумеется, нет, так как не только наравне с фабрикантом он выдает более значительную задельную плату каждому из рабочих, которых употребляет в дело, но он принужден, сверх того, или платить ренту, или давать занятия прибавочному числу рабочих, чтобы получить прежнее количество продукта; и возвышение цены сырых произведений будет соответствовать лишь этой ренте или этому прибавочному числу рабочих и не вознаградит фермера за возвышение задельной платы.

Если как фабрикант, так и фермер располагали трудом 10 рабочих за годичную плату, которая возросла бы от 24 до 25 ф., то вся сумма, которую израсходует каждый из них, составят 250 ф. вместо 240. Такова, однако, вся совокупность излишних издержек, которые должен нести фабрикант для получения прежнего количества продуктов; но фермер новой земли будет, вероятно, поставлен в необходимость нанять одним рабочим более и, след., заплатить лишних 25 ф. задельной платы, а фермер старой земли, быть может, принужден будет заплатить точно такой же излишек в 25 ф. в виде ренты; ибо без такой прибавки труда не возвысится хлеб и не возрастет рента. Итак, один из них заплатит 275 ф. одной задельной платы, другой столько же ренты и задельной платы вместе; каждый израсходует 25 фунтами больше, нежели фабрикант: за эти добавочные 25 ф. фермер вознаграждается возвышением цены своих произведений; и поэтому прибыль его остается в соответствии с прибылью фабриканта. Так как это предположение очень важно, то я постараюсь еще более выяснить его.

Мы показали, что на первых ступенях общественного развития как доля землевладельца, так и доля рабочего в меновой ценности произведений земли весьма незначительна и что она увеличивается по мере возрастания богатства и увеличения затруднений при снабжении пищей. Мы показали также, что хотя ценность доли рабочего увеличивается вследствие возвышения ценности средств существования, но что в действительности доля его уменьшается, между тем как доля землевладельца не только возвышается в ценности, но увеличивается и в количестве.

Количество произведений почвы, остающееся за удовлетворением землевладельца и рабочего, необходимо принадлежит фермеру и составляет прибыль в его капитал. Но можно утверждать, что хотя, по мере успехов общества, относительная доля фермера в произведениях и уменьшается, однако же, в соответствии с возвышением ценности произведения, он тем не менее должен получать, подобно землевладельцу и рабочему, более значительную ценность.

Могут, напр., сказать, что когда хлеб поднимается от 4 до 10 ф., то 180 квартеров, полученные с почвы лучшего качества, должны быть проданы за 1800 ф. вместо 720 и что поэтому, хотя и нетрудно доказать, что землевладелец и рабочие приобретут больше ценности в виде ренты и задельной платы, но что тем не менее и ценность прибыли фермера должна также возрасти. Но это невозможно, как я сейчас постараюсь доказать.

Прежде всего, цена хлеба возвышается только в соответствии с увеличением затруднений при добывании его на почве худшего качества.

Было уже замечено, что если труд 10 человек