Джонсон многозначительно промолчал — похоже, он считал, что совет действительно был неплох.

— И что мы теперь с вами будем делать? — язвительно поинтересовался Питер.

— Судя по тому, что я слышал, вам придется все рассказать леди Скайворт.

— Это я и без вас знаю. Что нам делать с этой парочкой зомби? И с Мэгги? Я не думаю, что пока стоит звонить доктору Каттнеру.

— Если вас интересует мое мнение, милорд… — церемонно начал дворецкий.

— Интересует, черт возьми! Можно без церемоний?

— Я бы оставил их обоих здесь, в этих комнатах. С миссис Крафт. Так за ними будет легче присматривать. Мисс Мэгги может быть здесь или в детской с мастером Юджином. Но, конечно, надо будет их всех выводить на прогулку и…

— Миссис Крафт, — Питер выглянул в коридор, — зайдите, пожалуйста. Вы согласны на двойной объем работы? — спросил он, кратко изложив суть дела. — Разумеется, за двойную оплату.

— А вы уверены, милорд, что с мистером Каттнером то же самое, что и с миссис? — засомневалась Вера.

— Сейчас проверим, — Питер кивнул дворецкому.

Джонсон снял трубку внутреннего телефона и распорядился принести завтрак на двоих. Вера положила Мэгги в кроватку и спросила:

— Джентльмены, вы не могли бы пока побыть в той комнате? Я помогу миссис Каттнер привести себя в порядок.

Питер взял Тони за руку — тот послушно встал с кровати и пошел за ним и Джонсоном в будуар, в одних носках. Когда пришли Томми и Билли с двумя подносами, Тони и Света сидели за столиком в будуаре. К большому облегчению Питера, Тони принялся за еду — медленно и неуклюже, но самостоятельно.

— Ну что, миссис Крафт, согласны? — спросил Питер.

— Да, конечно, только… Я понимаю, пациент есть пациент, но… возможно мистеру Каттнеру, если он… придет в себя, будет неловко, что я помогала ему мыться и одеваться?

— Мы ему не скажем, — горько усмехнулся Питер. — Главное — чтобы очнулся. Ну а если это смущает лично вас, можете положить перед ним одежду и отвернуться.

— Смущает меня?! — фыркнула Вера.

— Значит, вопрос решен. Сейчас вы поможете ему принять душ и переодеться, а потом выведите их в парк. Погода хорошая, пусть сидят там. И скажите миссис Уиллер, пусть вывезет туда же детей. А мне пора на казнь.

Джонсон издал какой-то сдавленный звук.

— Что? — возмутился Питер. — Вы считаете, что я должен был рассказать ей все раньше, мистер Джонсон?

— А могу я узнать, почему вы этого не сделали, милорд?

— Да потому что она обсмеяла бы меня при первых же словах. Леди Скайворт, призраки и прочие драконы не живут в одном мире так же, как черные и рыжие тараканы на одной кухне. И я вообще не представляю, как буду делать это сейчас. А придется.

— Боюсь, и ей придется поверить, — вздохнул Джонсон. — А если нет… Ну что ж… как-нибудь переживем.

— Плохо еще, что разговоры пойдут по всей округе. Одна миссис Каттнер — полбеды. Бывают такие послеродовые расстройства. Но чтобы и у мужа…

— С вашего позволения, милорд, я соберу прислугу и пообещаю от вашего лица уволить всех сразу, если хоть одно слово выйдет наружу. Без поисков виновного.

— И вы действительно уволите всех? — удивился Питер.

— Нет, конечно. Но что еще можно сделать? Разве что отобрать у всех телефоны и запереть в замке.

Когда Питер спустился в столовую, Люси сидела за столом, нервно покачивая ногой, и пила чай с молоком.

— Ну? — грозно спросила она, когда Питер набрал с буфетов еды, налил себе кофе и сел напротив.

— Я не рассказывал, потому что ты не поверила бы.

— А может, стоило все-таки попробовать?

— Хорошо, Люс, я расскажу. Все расскажу. А ты сама решишь, стоило пробовать или нет. Только извини, я буду есть. Иначе так и останусь голодным.

— Жральню никто не отменял, — пожала плечами Люси. — Но ладно уж, ешь. Не подавись только.

Когда Питер закончил рассказ, слуги уже начали заглядывать в дверь, намекая, что пора и честь знать.

— Пойдем в гостиную, — сказала Люси.

За все это время она ни разу не перебила его, только время от времени задавала вопросы.

— Не знаю, что и сказать, — вздохнула Люси, устроившись в кресле и взяв на руки Фокси. — Все это кажется таким бредом.

— Согласен, — кивнул Питер. — Кажется. И тем не менее.

— Теперь я понимаю, почему ты решил выгнать Энни. Ты уверен, что это она забралась к твоей тетке?

— Пожалуй, что да. Но даже если и не она. И даже если она не имеет никакого отношения, к тому, что случилось со Светой, я просто не хочу ее больше видеть. Она похожа на жабу. На скользкую, холодную жабу. Не представляю, как мы ее терпели столько времени. Но ты ведь знаешь, все эти династии слуг… Это же мафия.

— Не поспоришь. Я попросила Джонсона поискать кого-нибудь взамен. Да, муж… вляпались мы в историю. Самое пошлое, что родственница наша, а расхлебывать приходится Светке и Тони.

— Ты не поняла? — удивился Питер. — Маргарет как раз больше родственница им, чем мне.

— Черт, и правда. Просто в голову не укладывается, что мы все в какой-то степени родня. Теперь я понимаю, почему у Светки было такое выражение, когда я сказала, что мы сможем породниться, если поженим детей. И ведь зараза какая, тоже ведь ни словечком не обмолвилась.

— А ты поверила ей, когда она сказала, что видела женщину в том окне? — возразил Питер. — И что кто-то смотрит на нее в галерее?

— Ну… да. Не поверила, — Люси оставалось только согласиться. — Интересно только, как все-таки ваши англичанские гены добрались до России? Не помню, чтобы у Светки были родственники за границей.

Поговорив еще немного, они поднялись к себе. Проходя мимо портрета Маргарет, Питер остановился.

— Маргарет, что нам делать? — спросил он, пристально глядя на нее.

Женщина на портрете молчала, глядя сквозь него. Точно так же, как Света и Тони.

— Так она тебе и ответит, — хмыкнула Люси. — «Кэботы беседуют лишь с Богом»[1].

[1] строчка из четверостишия американского поэта Дж. К.Боссиди (1860–1928). Кэботы — одно из старейших родовитых американских семейств.

Я смотрела на нее во все глаза, не зная, что сказать. Язык отказывался слушаться, хотя теперь я знала, что могу говорить сама.

— Птица моя, очнись! Жаль, что у нас нет пароля на такой случай. Это я, твой законный муж. Энтони Джеймс Каттнер. Может, ты поверишь, если я скажу фразу, которую ты повторяешь по сто раз на дню? Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — последнее Маргарет произнесла по-русски с жутким акцентом. Маргарет?