того, как я встретила твоего отца. У меня были любящие родители и младшая сестра. Мы были очень дружны. Да, жили небогато, но у нас всегда был мир и покой. Однако оказавшись в клетке Гильберта, я могла только об этом мечтать. А потом моя сестренка вышла замуж за прекрасного мужчину. И родила чудесную дочурку, которую мы все окружили любовью и заботой.

— Это, конечно, все замечательно, только тогда тебе было наплевать на свою семью, — уверенно заявляет Эва. — Ведь ты начала получать такие огромные деньги, каких в жизни никогда не видела, и уже не смогла отказаться от своей работы просто так. Была готова променять деньги на семью и забыть о ней.

— Неправда! Мне никогда не было наплевать на свою семью. Я работала в том месте не только ради учебы в университете, но еще и ради своих близких. Хотела порадовать их и дать возможность что-то себе купить.

— И поэтому не отказалась от, пожалуй, самого большого подарка, который сделал для тебя мой отец.

— Мне не был нужен тот дом моды, который твой отец открыл для меня. И он прекрасно это знал, потому что поначалу я отказывалась от столь дорогого подарка. Однако Гильберт не слушал меня и насильно всучил мне документы, подтверждающие мои права на него.

— Да-да, а потом ты узнала, что такое настоящие огромные деньги, полюбила их и все-таки решила принять подарок моего папочки. Возомнила себя суперталантливым дизайнером, рекламу которого была проплачена этим человеком. И платила ты за нее, конечно, своим телом. Своим молодым телом, ради которого отец бросил мою маму. Вертела перед ним голой задницей, трясла голыми сиськами и вытворяла в постели просто безумные вещи.

— А лезть в подобные дела — очень неприлично, — уверенно говорит Алисия.

— Да что ты говоришь!

— Вот был бы у тебя муж, с ним бы и обсуждала подобные темы. Но не смей говорить что-то подобное, когда речь идет о твоем отце. О человеке, который намного старше тебя.

— Я уже давно не ребенок, Алисия, — напоминает Эва. — К тому же, у нас с тобой не такая уж большая разница в возрасте. Всего лишь десять лет. Сейчас мне тридцать семь, а тебе — сорок семь.

— Какая разница? Дети не имеют права вмешиваться в дела своих родителей!

— Может, я и была еще ребенком, когда ты обрабатывала моего отца. Но я все равно хорошо знала о том, что ты вытворяла. О том, как ты разрушила многолетний брак моих родителей и заставила отца потерять голову.

— Неужели ты ни разу не подумала о том, что твой отец мог сам за мной бегать? Что он устал от твоей матери! Что ему захотелось немного встряхнуться и расслабиться!

— Ну а ты, гадина, решила ему помочь.

— Гильберт думал, что сможет удержать меня возле себя столь дорогими подарками и документами на владение домом моды. Возомнил себя моим хозяином и решил контролировать мою жизнь, решая, что мне можно делать, а что — нельзя.

— Уверена, что он просто решил немного приструнить тебя. Потому что в какой-то момент ты зажралась и сама начала мнить себя великой и любимой. Забыв о том, откуда тебя вытащили. — Эва ехидно усмехается. — Однако папочка быстро обрубил тебе крылышки, когда он прикрыл эту лавочку и лишил тебя того дома моды. И вот результат — про тебя все очень быстро забыли. Кто же ты сейчас? Да никто! Точнее, помнят тебя только как женщину, убившую Гильберта Вудхама. Не уверена, что люди даже в курсе того, что Ракель Кэмерон — твоя племянница.

— А я и не стремилась к бешеной славе, — уверенно заявляет Алисия. — Твой отец даже не посоветовался со мной, когда подарил мне тот дом моды. Ему хватило лишь моих слов о том, что я училась в университете на дизайнера и увлекалась модными тенденциями. Гильберт просто поставил меня перед фактом. Мол, вот тебе документы на дом моды, вот тебе деньги, слава и целая команда помощников.

— Да-да, я знаю… Этот человек полагал, что сможет растопить сердце Снежной Королевы и заставить ее влюбиться в него, делая ей дорогие подарки и выполняя любой ее каприз. Он стал твоим подкаблучником и был готов прогибаться про такую мерзкую стерву, как ты.

— Он с самого начала знал, что у него не было никаких шансов. Что я не люблю его и воспринимаю только лишь как одного из своих клиентов.

— С ним ты могла принимать любое решение. Отец мог запросто уволить любого из того дома моды, ибо одно его слово — закон, который не подлежало обсуждению и обжалованию.

— Да, не спорю, что мне было приятно его внимание, и я поначалу была действительно рада, что он постоянно одаривал меня такими роскошными презентами. Но потом мне это начало надоедать. К тому же, я все-таки хотела добиваться всего сама, а не с помощью других людей.

— Увы, милочка, у тебя ничего бы не получилось.

— Даже если бы я захотела бы открыть свой дом моды, то нашла бы способ сделать это.

— Чтобы это сделать, нужны очень хорошие связи и много денег. А у тебя не было ни того, ни другого.

— Сейчас мне это уже не нужно, и я очень довольна тем, что работаю профессором в университете, где меня все любят и уважают.

— Серьезно? — ехидно усмехается Эва. — Любят ту, которая убила одного из самых уважаемых людей в стране?

— Да, не отрицаю, поначалу всех пугало то, что я сидела в тюрьме. Многие меня сторонились и презирали. Однако мне все-таки дали шанс проявить себя, ибо я слезно умоляла позволить мне доказать, что мне можно доверять. Это было непростое время, но сейчас все коллеги глубоко уважают меня, а студенты с интересом слушают мои лекции и часто остаются после занятий и задают какие-то вопросы.

— Пытаешься убедить меня в том, что ты счастлива жить на маленькую зарплату преподавателя? — презрительно хмыкает Эва.

— Да, я очень счастлива. Счастлива жить своей жизнью и ни от кого не зависеть. Мне хватает этих денег на хорошую жизнь. Я запросто могу не только покупать себе какие-то вещи, но даже раз в год позволить себе отправиться в отпуск на неделю. Вот однажды я провела отличное время в Египте, откуда и привезла ту статуэтку, на которую ты позарилась.

— Ой, да нужна мне была эта штуковина! Можешь оставить ее себе. Сейчас у меня только лишь одна цель — уничтожить тебя и отомстить за убийство моего близкого человека.

— Может быть. В противном случае