— Черт возьми!

Ави продолжает нарочито спокойным тоном:

— Эндрю представил для примера реальные копии реальных контрактов, где такое и впрямь написано похожими словами. Якобы это общепринятая практика.

— То есть мы по халатности не включили этот пункт в контракт с «Семпер марин».

— Угадал. Однако Эндрю ничего не добьется, если отсутствует реальный урон. Как по-твоему, в чем он состоит?

— Если бы мы грамотно составили контракт, нам бы причиталась часть полученных сокровищ. А так ни мы, ни акционеры ничего не получим. Урон налицо.

— Сам Эндрю Лоуб не сформулировал бы лучше.

— И чего они от нас хотят? У корпорации не такие большие карманы. Мы не можем откупиться наличными.

— Ой, Рэнди, речь не об этом. Дантисту не нужен наш чулок с медяками. Речь о власти.

— Ему нужен контрольный пакет «Эпифита».

— Да. И это хорошо.

Рэнди запрокидывает голову и хохочет.

— Дантист может получить любую компанию, какую захочет. Но он положил глаз на «Эпифит». Почему? Потому что мы — супер. У нас есть контракт на Крипту. У нас есть светлые головы. Перспектива организовать первый в мире настоящий информационный рай и выпустить первую в мире настоящую электронную валюту фантастически увлекательна.

— Согласен.

— Не забывай, что по сути у нас очень сильные позиции. Мы — как самая привлекательная девчонка в мире. Своим дурным поведением Дантист просто показывает, что не прочь затащить нас в койку.

— И поиметь.

— Да. Уверен, что Эндрю велено уличить нас в халатности и обязать к выплате возмещения. Дальше суд обнаружит, что такого возмещения нам не потянуть. И тут Дантист великодушно согласится вместо денег принять акции «Эпифита».

— И все скажут, что есть в мире справедливость, поскольку он одновременно получит контроль над компанией и сможет проследить, чтобы она управлялась грамотно. Поэма, и только.

Ави кивает.

— Поэтому он не будет судиться с «Семпер марин». Если он что-то от них получит, то вынужден будет забрать свой иск против нас.

— Верно. Что не помешает ему подать иск против них позже, после того, как он разберется с нами.

— Вот подлянка! Получается, любой ценный предмет, поднятый Шафто с лодки, добавляет нам неприятностей.

— Каждый цент, заработанный Шафто, это урон, который мы якобы причинили акционерам.

— Может, уговорим Шафто повременить с операцией по подъему?

— Эндрю Лоубу не за что нас зацепить, пока он не докажет, что содержимое лодки чего-то стоит. Если Шафто будут поднимать с нее ценности, он сделает это запросто. Если не будут, ему придется как-то еще устанавливать стоимость лодки.

Рэнди ухмыляется.

— Задачка, между прочим, не из простых. Шафто сами пока не знают, что там. У Эндрю, наверное, нет даже координат.

— В исковом заявлении указаны широта и долгота.

— Черт! Сколько знаков после запятой?

— Не помню. Если бы там была какая-то уж очень высокая точность, я бы, наверно, обратил внимание.

— Как вообще Дантист узнал про лодку? Дуг старался сохранить ее в тайне, а он в секретных операциях кое-что смыслит.

— Ты сам мне сказал, — говорит Ави, — что Шафто пригласили немецкого телепродюсера. Какая уж тут секретность.

— Они приняли все меры предосторожности. Тетечка прилетела в Манилу, где ее взяли на борт «Глории-IV», велев прихватить только самое необходимое. Все проверили, убедились, что у нее нет с собой джи-пи-эски. Вышли в Южно-Китайское море и некоторое время кружили, чтобы она не могла определить координаты по счислению пути. А потом уже доставили на место.

— Я был на «Глории». Там джи-пи-эски на каждом шагу.

— Ей не давали на них смотреть. Дуг Шафто не мог так проколоться. Не такой это человек.

— Ладно, — говорит Ави, — в любом случае вряд ли утечка исходила от немцев. Помнишь Болоболо?

— Филиппинский синдикат, бывшие хозяева Виктории Виго, нынешней жены Дантиста. Возможно, они и подсунули ее Кеплеру. Таким образом, он отчасти у них в руках.

— Я бы сформулировал иначе. Сказал бы, что у них с Дантистом давние взаимовыгодные отношения. И, думаю, Болоболо как-то проведали о находке. Может быть, высокопоставленный Болоболо записал разговор в номере немецкой телепродюсерши. Или низкопоставленный Болоболо приглядывал за Шафто и за тем, какое оборудование они заказывают.

Рэнди кивает.

— Такое возможно. Предположим, у Болоболо свои люди в аэропорту Ниной Акино. Они могли заметить, что Дугласу Макартуру Шафто срочно доставили дистанционно управляемый подводный аппарат. В такое я поверю.

— Предположим.

— Но это не дало бы им широты и долготы.

— Готов поспорить на половину моих акций «Эпифита», что они использовали SPOT.

— SPOT? А, что-то знакомое. Французский спутник наблюдения поверхности земли?

— Да. Можно за относительно приемлемые деньги купить на нем время. И разрешение достаточное, чтобы отличить «Глорию-IV» от, скажем, контейнеровоза или нефтеналивного судна. Стоит лишь дождаться сигнала лазутчиков, что «Глория» вышла в море с оборудованием для водолазных работ, а потом засечь ее со спутника.

— Какую точность дает SPOT в смысле широты и долготы? — спрашивает Рэнди.

— Хороший вопрос. Попрошу кого-нибудь узнать.

— Если в пределах сотни метров, Эндрю сможет просто отправить туда людей. Если больше, ему придется делать собственную съемку.

— Если он не затребует эту информацию повесткой, — говорит Ави.

— Хотел бы я посмотреть, как Эндрю Лоуб станет бодаться с филиппинским судопроизводством.

— Ты не на Филиппинах — забыл?

Рэнди сглатывает — снова получается похоже на «голлум».

— Есть у тебя информация о подлодке в ноутбуке?

— Если и есть, то зашифрованная.

— Он потребует ключ повесткой.

— Что, если я забуду ключ?

— Это лишний раз докажет, какой ты хреновый менеджер.

— Все лучше, чем…

— Как насчет электронной почты? — спрашивает Ави. — Не посылал ли ты координат е-мейлом? Не записывал ли их в файл?

— Может быть. Но все зашифровано.

Внезапно помрачневшее лицо Ави разглаживается.

— В чем дело? — спрашивает Рэнди.

— В том… — Ави поворачивает голову в общем направлении Лос-Альтоса, — что я вдруг вспомнил про Гроб.

— И сенью гробовой идет вся наша почта, — говорит Рэнди.

— И файлы наши на его винчестере лежат, — добавляет Ави.