Обрадованная эльфийка выпустила остаток стрел в потолок. Через некоторое время колчан снова был полон.

С большим неудовольствием оторвавшись от принцессы, Джошуа оделся и подошел к мэтру Гаренцворту.

– Мы должны это сделать, ваша мудрость – сказал он. – Когда я был связан с Призраком, я чувствовал, как страдают души, заключенные в этих алтарях и в этих стенах. К тому же пророчество нужно исполнить до конца.

Старший чародей грустно кивнул.

– Придет время, мой друг, – сказал он, – и вы пожалеете о нашей поспешности, но риск и впрямь слишком велик. Давайте уничтожим эту башню.

– С удовольствием помогу вам.

– С гибелью Призрака чары, искажающие нашу магию, ушли, теперь мы свободны творить с этим местом все, чего оно заслуживает.

– Не спешите, – остановил их Паки, единственный, не озаботившийся тем, чтобы прикрыться, и щеголявший серебристыми рунами на груди. – Паки тоже хочет поломать плохие камни.

Отказать парню никто не смог.

Паки увлеченно принялся за дело. Каждый удар его огромного молота откалывал от каменных звезд изрядные куски. Башня отзывалась довольным гулом.

Парень так увлекся и получал такое искреннее удовольствие от процесса, что у волшебников рука не поднялась мешать ему, подключая к делу чары.

Удивительно, но это странное зрелище не вызывало ни раздражения, ни дискомфорта от сильного эха. Только радость правильного дела. Каждый удар, откалывающий камень, ломающий старые, зашитые тысячу лет назад формулы, освобождал несметное количество душ невольников.

Вдвойне приятной эту картину делала Джулия. Она прижалась к Джошуа. Так, обнявшись, они и любовались работой Паки.

Майриэль подбадривала парня, а Кай молчал, думая о своем.

Лишь мэтр Гаренцворт, отыскав свою верную бездонную сумку, рылся в грудах книг и мусора, присваивая особенно понравившиеся тома.

Идиллия эта длилась так долго, что Джошуа потерял счет времени.

Впрочем, вскоре их вернул к действительности громкий гул стен.

Когда последний алтарь пал под ударами Паки, все вокруг стало разрушаться.

– На выход, господа и дамы! – гаркнул Кай, и они побежали.

Странное дело, но ни трясущаяся башня, ни падающие со стен фрагменты кладки, ни общая опасность ситуации их не пугали. Скорее даже наоборот, вызывали смех.

По крайней мере, у Джошуа и Джулии.

Держась за руки, они бежали по длинным лестницам, и все было легко и правильно.

Когда их отряд выбежал на стену, так недавно ставшую мостом, башня уже качалась вовсю. Опасаясь обломков, они отбежали на несколько десятков ярдов. С этого места открывался прекрасный вид на существующую последние мгновения твердыню Призрака.

Трещины и провалы в стенах слились в единый разрыв, и жуткий дом Дурного Духа рухнул на остатки донжона, рассыпаясь и растворяясь без следа.

С алтарем Накрамисов оказалось сложнее. Конструкция еще немного повисела в воздухе, а потом упала, разлетевшись осколками черного металла и камней.

Так закончилась старая эпоха в истории рода Накрамис, эпоха Призрака Прошлого, и началась новая.

Они выбрались во двор, не встретив ни одного врага. Гоблины разбежались, а людей, похоже, в замке уже и не осталось.

Когда отряд добрался до центральных ворот, обнаружилось, что они открыты, а мост опущен. Войска Призрака, лишенные железных пут его воли, не стали мудрствовать и сбежали через главный вход.

Раздались звуки труб и рогов, и во двор хлынул поток всадников.

Две дюжины воинов в потрепанных доспехах, два знамени – дома Накрамис и дома Лоргон. Высокая фигура предводителя в помятой, но все еще надежной броне. Шлем снят, светлые волосы схвачены окровавленной повязкой.

Его высочество принц Хьюберт.

Следом за всадниками бежали пешие солдаты, готовые к битве за замок. Усталые, но решительные, жаждущие покончить с ненавистным врагом.

Джошуа понял, что все еще держит принцессу за руку. Она не торопилась отпускать его, а всадники меж тем были уже совсем близко.

Он уже знал, что его ждет, и не хотел запятнать ее хотя бы толикой своего вынужденного предательства.

Его пальцы разжались, непонимающая Джулия заглянула в глаза.

Он опустил голову.

Всадники осадили коней, взяли отряд в кольцо.

– Ваше высочество! – воскликнул принц Хьюберт. – Город освобожден! Враг бежит! Вы в безопасности!

– Благодарю вас, милорд, увы, не помню вашего имени, – принцесса выступила вперед.

– Принц Хьюберт Лоргон из Кормайна. – Несмотря на полный доспех, он легко соскочил с седла и поклонился. – Я имел честь быть гостем вашего отца.

– Ваше благородство не знает границ.

– Теперь вы под моей защитой, ваше высочество!

– Благодарю, принц, но у меня уже есть хорошие защитники.

– Да, конечно, но… – Его взгляд упал на Джошуа, красивое лицо исказилось яростью. – Валладис!

Звук этого имени привел окруживших их рыцарей в движение. Они почти синхронно выхватили убранные было мечи.

– Предатель! Взять его!

Двое латников выскочили из-за спины принца и схватили младшего мэтра.

– Ты будешь висеть еще до вечера! Убийца! – выкрикнул принц.

– О чем вы? – воскликнула Джулия. – Немедленно освободите его!

– Вы не понимаете, что он натворил!

– Что бы он ни натворил, – сказал Кай, нахмурившись, – это королевский чародей, и не вам его вешать, ваше высочество.

Паки перехватил молот, а Майриэль наложила стрелу на тетиву.

Навершие посоха мэтра Гаренцворта зажглось белым. Младший мэтр почувствовал, как на отряд начинает опускаться Защитная Сфера.

– Ваше высочество, прекратите это! – приказала принцесса, но Лоргон остался непреклонным.

– Он убил и королевских солдат тоже, ваше высочество, вы не будете с ним в безопасности. Уведите его.

– Никто никуда не пойдет, пока вы четко не объясните суть ваших претензий, – отрезала принцесса.

– Хорошо. – Принц совладал с собой довольно быстро. Ярость плескалась в глубине глаз, но руки уже не тряслись от желания убить предателя на месте. – Джошуа Валладис виновен в том, что пошел против своих соратников и убил их, помогая врагам, похитившим принцессу и захватившим вотчину королевского дома. От рук негодяя пострадало три дюжины моих людей, многие скончались на месте или от ран! Число убитых королевских солдат и добровольцев превышает эту цифру вдвое.

– Насколько я понимаю, – заметил Кай, – крепостная стена довольно высока. Снизу сложновато определить, кто именно стоит на ней.