А это и правда не секрет – и то, что за деньги, и, собственно говоря, за какие именно деньги. Расценки в судах – тоже давно не гостайна. Но, видимо, эти омерзительные процессы в судах дошли до таких масштабов, что уже и сам глава государства вынужден открыто призывать к срочной выработке мер противодействия.

Не знаю, как на эти инициативы среагировал судейский корпус в целом, но публичная реакция большинства политиков и общественных деятелей сводилась к пресловутому: «Наконец-то!» Произносилось, как правило, с глубоким придыханием, заменявшим в данном случае бурные, продолжительные аплодисменты, после которых все встают. Однако не стоит надеяться, что в данном случае все, наоборот, сядут. Ну кто бы спорил, кто ж скажет, что борьба с коррупцией – это плохо? И найдите мне здравомыслящих людей (не в мантиях, но и не люмпенов-идиотов), которые станут уверять, что в судах у нас все хорошо. Даже «решальщики» (а в последнее время образовалась эдакая новая каста-профессия) – и те жалуются на перебор и забросы оборотов двигателя. Проблема в том, что очень трудно – эффективно бороться с коррупцией в отдельно взятой отрасли. Это все равно что пытаться в свински загаженном офисе сделать стерильно чистым один не новый стол.

Ненаглядные мои! Коррупция – это совсем не только взятки, и оставьте вы наконец-то в покое этих гаишников с их мелким примитивным полувымогаловом. Коррупция настоящая, взрослая – это сложные цепочки «понятийных» связей, взаимоуслуг со сложными формами расчетов, где говорить непосредственно о наличных деньгах считается просто плохим тоном…

Как я уже упоминал на страницах этой книги, в середине 1990-х годов довелось мне побеседовать с вице-спикером парламента Италии Лючиано Виоланте, одним из авторов знаменитой программы «Чистые руки». Он тогда мне рассказал, что эта программа разрабатывалась много лет и очень важное место в ней отводилось идеологической сфере. Организовывались специальные занятия со школьниками и студентами, писались специальные книги, художественные и документальные, устраивались оригинальные информационные акции, снимались фильмы, такие, например, как знаменитый «Спрут» с Микеле Плачидо… В общем, запустили итальянцы эту программу. И?! Где Италия теперь и где коррупция? Судя по свалкам мусора в Неаполе, руки стали чистыми далеко не у всех итальянских чиновников…{ Здесь, для тех кто не в курсе, поясню, что долгие годы организацией «мусорного бизнеса» в этом регионе занималась неапольская мафия – каморра. С некоторых пор ее окрестили «экомафией» – из-за тех колоссальных финансов, которые та сделала на разрушении экосистемы юга Апеннинского полуострова.}

И все же очень хорошо, просто отлично и замечательно, что президент проблему признает и призывает с ней решительно бороться. Он тем, кто изверился, дарит надежду. Жаль только, что вместе с атрибутами и регалиями президентской власти, такими как нагрудный знак и ядерный чемоданчик, главе государства не передается еще и волшебная палочка (не путать с полосатой палкой все того же гаишника).

А пока… Пока же люди знающие, равно как и люди, непосредственно столкнувшиеся, продолжают, как и раньше, утверждать, что нет ничего страшнее милицейского и чиновничьего рэкета. Поскольку и первый, и второй надежно прикрыты формой и своими законами. Еще раз повторюсь: такие крыши просто лихим наскоком не снесешь…

Взять, к примеру, наркобизнес. Понятно, что он в таких масштабах не может существовать без деятельного участия или прикрытия со стороны сотрудников правоохранительной системы. Причем, участия «системного»… А банды профессиональных угонщиков?! В одном только Петербурге существует с десяток мощнейших группировок, которые тягают машины едва ли не ежедневно, работая как хорошо отлаженный конвейер. Разумеется, подобная «отлаженность» невозможна без полицейского прикрытия – информационного, сопроводительного, силового… Только задумайтесь! Раскрываемость угонов в Петербурге в 2014 году составила 3,6 %! Тогда как «угонные команды» в том же году «перевыполнили план» на 26,2 % (за год было украдено 6255 машин; в среднем – по 17 машин в сутки!). Один из представителей автоворов так обрисовал журналисту нашего Агентства способы и методы решения вопроса при задержании: «Авторы (серьезные воры) возят с собой до трех миллионов кэшем. Если ты взял тачку под руку (украл), а тебя приняли (задержали) на левой машине, ты сразу предлагаешь миллион. Они в отказ. Добавляешь еще один миллион. Если и тут ни в какую, тогда показываешь все три и заявляешь: либо два, либо три, но не вам, и все равно выйду. Условие, опыт и визуальный ряд купюр срабатывают».

Еще один типичный пример – подпольные казино. Их с завидным постоянством громят, громят, громят, громят, громят, а они всё – есть, и есть, и есть, и есть, и есть. И объяснение этому феномену лежит на поверхности – похоже, и в данном уголовном сегменте не обходится без наших замечательных правоохранителей. Потому как здесь, равно как и с наркотрафиком, денежные объемы крутятся колоссальные…

И все это дело, к сожалению, покамест будет только шириться, потому что у нас в стране нет Идеи, нет идеологии, нет четкого понятия «что такое хорошо, а что такое плохо?». Такие вещи нельзя исправить одними только поправками в Уголовный кодекс. Должны быть четко сформулированы нравственные ориентиры, нужно радикально изменить подходы к воспитанию людей, дабы в обществе возникало естественное отторжение всего того, что безнравственно и аморально, в первую очередь «по-человечески», неприемлемо ни при каких обстоятельствах, представляется по определению «нерукопожатным». Но таковое возможно лишь в том случае, если в первую очередь наши элиты (политическая, бизнес-, творческая, интеллектуальная) начнут давать людям нравственный пример. Только так способно выработать новые общественные ориентиры и устои. Увы, на сегодняшний момент ничего подобного нет и в помине. Государство, если и озабочено такими вещами, то в какой-то нам неведомой, «секретной» форме. А это означает, что у нас по-прежнему, каждый – сам за себя. А для того, чтобы выжить, как известно, все средства хороши…

Отсюда мой прогноз таков: новых мощных мафиозных преступных сообществ в обозримом будущем у нас не появится.

Преступность – да, скорее всего она вырастет.

Будет больше мошенников, больше попыток изощренных разводок.

Возрастет количество люмпенизированных банд общеуголовной направленности, что рядового обывателя, понятное дело, не обрадует. Поскольку если раньше жертвами ОПГ были в основном сами участники ОПГ, а также работавшие с ними коммерсанты и чиновники, то жертвами неорганизованной преступности становятся простые граждане.

Но вот чего точно не будет у новой волны бандюшат начала XXI века, так это самого главного признака организованности – то бишь широко разветвленных коррумпированных связей. Эту золотую жилу «красные» крыши им так просто не отдадут…

И еще одно: в последние годы организованная преступность в Петербурге «темнеет». Тенденция, что называется, налицо – при раскрытии квалифицированных преступлений милицейские сводки все настойчивее указывают на сплоченные группы мигрантов. По мнению подавляющей части оперативников питерского уголовного розыска, представители местной «криминальной школы» удерживают пока высокоинтеллектуальный сектор – угон автотранспорта. А вот серии разбойных нападений, системного вымогательства, похищения земляков с требованием выкупа и огнестрельных убийств плавно переходят в зону ответственности организованных этнических преступных группировок. Если еще пять лет назад данный промысел удерживали выходцы с Кавказа, то сегодня сводки забиты именами из постсоветской Азии. Ничего не поделаешь – пока журналисты следили за успехами спецслужб, в свою очередь следившими за остатками тамбовских, до боли традиционная нам мафия неуклонно уступает место в партере мигрантам…