– сама Первая Зима. Она пропитана славою предков и духом Светлой Агаты. Для Ориджина потерять Первую Зиму – все равно, что лишиться сердца. Кроме того, она дает множество возможностей. Есть озеро, холмы, утесы; есть замок и город, и несколько отдельных бастионов. Искусно используя все это, можно выстроить могучую оборону.

- Полагаете, Десмонд встретит нас в Первой Зиме?

- Я полагаю, - ответил Рихард, - он не даст нам дойти туда. Как видите, мы имеем проблемы с провиантом. Они будут усугубляться. Отец вывезет все припасы, какие попадутся на дороге, уведет людей и стада. Нам придется снабжаться из Нортвуда, а это чудовищно замедлит продвижение.

Виттор пожал плечами, словно не видел в том беды:

- Рано или поздно, победа будет наша.

Рихард скривил губы, поражаясь его наивности. Граф Флеминг пояснил Избранному:

- Когда начнется стужа, мы не сможем наступать. Нам не хватает зимней амуниции, теплой обуви, припасов. Шаваны и альмерцы в жизни не видели таких холодов, какие встанут после Сошествия. Войско вмерзнет в снега и погибнет от голода.

- Иными словами, мы должны взять Первую Зиму до дня Сошествия? Я верно понял вашу мысль?

- Мы должны дойти до нее. Провиант кончается, поставки из Нортвуда или Беломорья не поспеют вовремя. По дороге к Первой Зиме мы должны пополнить припасы, и для этого есть лишь одна возможность: город Лид. Только там найдется достаточно пищи для нашего войска.

Граф Виттор пожал плечами, будто говоря: «Ну, вот и решение проблемы». Рихард жестко произнес:

- Отец может сжечь лидские амбары. Тогда семьдесят тысяч горожан помрут от голода, но нашему наступлению придет конец. Нам придется уйти до весны.

- Значит, будем молить богов, чтобы Десмонд этого не сделал! – Избранный четырежды сотворил спираль, глядя на горы, за которыми скрывался древний Лид. – С верою в лучшее, идемте ужинать, господа.

Рихард мрачно покачал головой, расстроенный легкомыслием графа. Флеминг, напротив, узрел в словах Виттора непреклонную веру. С глубоким уважением он обратился к Избранному:

- Милорд, я давно хотел побеседовать с вами о деликатном деле. Как вы знаете, боги одарили меня двумя дочерями. Это благонравные, смиренные, добрые девушки. Я воспитал в них искренний страх перед богами и полную покорность мужскому слову. Молли отдана лорду Граненых островов, но славная крошка Виолетта до сих пор остается на выданье.

- Вы обладаете сокровищем, граф Бенедикт.

- Я хотел бы преумножить богатство, объединив его с другим. Имею на примете весьма достойного человека и от души надеюсь на союз.

Флеминг медленно перевел взгляд на лорда Мартина – и обратно, к Виттору.

- Что скажете, милорд, о моем предложении?

- Я это... вообще, я пока не думал… - начал Мартин и осекся, заметив, что вопрос был адресован не ему.

Флеминг обращался к Виттору Шейланду, будто тот целиком властвовал над младшим братом. И Виттор принял это как должное:

- Граф Бенедикт, такой выбор делает вам честь. Мартин – прекрасный человек, у него добрая душа и храброе сердце. А с вашей дочерью я, к печали моей, не знаком, но верю, что она воспитана в самых благородных традициях.

- Так и есть, - без лишней скромности признал Флеминг.

- Дайте же время осмыслить ваше предложение и, вполне возможно, я отвечу согласием.

- Благодарю, милорд.

- Эй, что такое, ну! – вскричал Мартин. –   Меня бы тоже недурно спросить!

Игнорируя его, Виттор сказал Флемингу:

- И не забудьте, граф: вы обещали выдвинуть из Беломорья батальон, чтобы установить блокаду вокруг Первой Зимы.

- Мой собственный сын займется этим.

Виттор пожал руку Флемингу и отпустил его, а затем повернулся к брату:

- Марти, мы оба знаем о тебе то, чего графу Флемингу знать не нужно. На тебя всякое находит.

Мартин задохнулся от гнева:

- Находит?! Находит, тьма сожри?! Вит, я не безумец! Даже Иона сегодня сказала…

- Ты точно безумец, если слушаешь Иону. Флеминг прав: тебе нужна жена. Остепенишься, поумнеешь, а если нет, то будет кому присмотреть за тобой.

- Присмотреть?! Я что, глупый ребенок? Я воин, ну! Носитель Перста, стрелок, охотник!

- Да, да, ты молодец. А теперь подумай, как хорошо быть женатым. Слышал, что сказал граф: милая, добрая, покорная. Ты же такую и хочешь, чтобы пятки лизала.

- Ну, да, но не эту… Я ее даже не знаю. Я другую того… люблю, как бы.

- Кого же, позволь узнать?

- Л… Лауру.

Виттор усмехнулся. Виттор снова потрепал щеку брата, и тот гневно оттолкнул:

- Что смешного?!

- Л-Л-Лаура сожрет тебя с потрохами. Это хитрющая агатовская тварь, похлеще всякой Ионы. Галлард взял ее в заложницы – и сам не заметил, как очутился у алтаря. Она оседлала приарха, будто пони. А из тебя сделает комнатную собачку.

- Да ну… Быть не может…

- Марти, младенец ты наивный, научись уже видеть людей!

От злости и стыда Мартин покрылся пунцовыми пятнами. Джоакину тоже стало не по себе, но он счел разумным согласиться с графом:

- Да, милорд, ваша правда.

- Конечно, моя. Кстати, кто из вас выбрал Гвенду?

- Виноват… я, милорд.

- Почему ты? Я же поручил брату.

- Он э… был немного занят.

- Ага, ковырянием в носу. Мартин настолько слеп, что не смог даже выбрать няньку, вот и поручил тебе. А ты хорошо справился, Гвенда мне по душе. Любит детишек, как родных.

- Вит… - просипел Мартин.

- Что – Вит?

- Иона сказала…

- Да боги святые! Она же гавкает по-собачьи. Ты научился понимать лай?

Мартин откашлялся.

- Она сказала, ты мне совсем не доверяешь. Я столько лет искал бессмертие неправильно – а ты не подсказал, как надо.

- Баран. Я знать не знал, что ты там ищешь!

- А я не знал, что ищешь ты. И это, ну… обидно.

- Уфф. Иди поешь, выпей вина, успокой нервы. Сир Джоакин, пригляди за ним. Потянется к Лауре – бей по рукам.

* * *

Армия Избранного пировала везде.

Пировала в Уэймаре, празднуя воскрешение графа Шейланда, и продолжала на пышных похоронах Галларда Альмера. Покойный приарх получил титул великомученика и почетное прозвище. Избранный выделил участок для собора святого Галларда Предтечи – и увел армию пировать в южный Нортвуд.

Тамошние жители встретили его с опаской: по всей империи шли жуткие слухи о Перстах и Мече Богов. Но Избранный пленял сердца. Он был весел и добр, усыновлял