Ибра Голан остановился, после чего сделал шаг назад и опустил меч.

Онрак рассматривал Монока Охема. И хотя когда-то связывавшие их духовные цепи уже лопнули, враждебность заклинателя костей — ярость Монока — была физически ощутима. Онрак знал длинный список своих преступлений и безобразных поступков, но последний — кража частей тела другого т’лан имасса — было доселе самым безобразным и ужасным осквернением сил Телланна.

— Монок Охем, отступники намереваются привести своего нового владыку к Первому престолу. Они перемещаются по Путям Хаоса. Я пришёл к выводу, что они намерены усадить на Престол смертного тисте эдур. Новый правитель т’лан имассов, в свою очередь, будет приказывать новой, смертной заклинательнице костей — той, что призвала нас.

Ибра Голан медленно повернулся лицом к Моноку Охему, и Онрак ощутил, как они оба сосредоточились.

Онрак продолжил:

— Сообщите Логросу, что я, Онрак, и тот, кому я ныне присягнул, — тисте эдур Трулл Сэнгар — разделяем вашу тревогу. Мы будем действовать сообща с вами.

— Логрос слышит вас, — прохрипел Монок Охем, — и принимает ваше предложение.

Скорость ответа удивила Онрака, и он задрал голову. Воина посетила тревожная мысль.

— Сколько стражей охраняют ныне Первый престол?

— Ни одного.

Трулл Сэнгар выпрямился:

— Ни одного?

— Остались ли т’лан имассы на континенте Квон-Тали? — спросил Онрак.

— Нет, Онрак Разбитый, — ответил Монок Охем. — Намерение, о котором ты сказал… неожиданно. Армия Логроса собрана тут, в Семи Городах.

Онрак никогда раньше не ощущал такого волнения, пробиравшего его изнутри. Не сразу, но он определил эту эмоцию как потрясение.

— Монок Охем, почему Логрос с армией не ответил на призыв?

— Мы отправили своих представителей, — ответил заклинатель костей. — Логрос держит свою армию здесь в ожидании неизбежной нужды.

Нужды?

— И нет возможности кого-то выделить?

— Нет, Онрак Разбитый. Никого нельзя выделить. Как бы там ни было, мы ближе всего к отступникам.

— У меня есть повод думать, что отступников шестеро, — сказал Онрак. — И один из них — заклинатель костей. Монок Охем, даже если мы успешно перехватим их, нас слишком мало…

— По крайней мере, дайте мне подыскать достойное оружие, — пробубнил Трулл Сэнгар. — В конце концов, может случиться так, что мне придётся сражаться против собственного народа.

Ибра Голан сказал:

— Каким оружием ты владеешь, тисте эдур?

— Копьём. Я сносно стреляю из лука, но в битве я предпочитаю… копьё.

— Я достану для тебя копьё, — сказал вождь клана. — И лук тоже. Но мне интересно — в тайнике, от которого вы недавно держали путь, были, помимо прочего, и копья. Почему ты не раздобыл себе там оружие?

Ответ Трулла Сэнгара был тихим и спокойным:

— Я не вор.

Вождь клана повернулся к Онраку и сказал:

— Ты сделал правильный выбор, Онрак Разбитый.

Знаю.

— Монок Охем, не делился ли Логрос с тобой мыслями о том, кем может быть заклинатель костей отступников?

— Тэнаг Ильбай, — незамедлительно ответил Монок Охем. — Скорее всего, он выбрал себе новое имя.

— Логрос в этом уверен?

— Все остальные учтены, не считая Килавы Онасс.

Которая сохранила свою смертную плоть и потому не может быть среди отступников.

— Родившийся в клане Бана Рэйла, тэнаг-одиночник. Прежде чем стать клановым заклинателем костей, он был известен под именем Харан ‘Алле, рождённый летом Великой Смерти Карибу. Он был преданным заклинателем костей…

— Пока не потерпел поражение в Л’ейдеронских войнах против форкрул ассейлов, — перебил его Монок Охем.

— Как и мы, в свою очередь, потерпели поражение, — прошептал Онрак.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Монок Охем. — В чём мы потерпели поражение?

— Мы решили рассматривать поражение как предательство, заклинатель костей. Но в нашем суровом осуждении павших собратьев мы сами совершили акт предательства. Тэнаг Ильбай стремился преуспеть в свой задаче. Его поражение не было выбором. Скажи, мы хоть раз преуспели в сражении с форкрул ассейлами? Исходя из этого, Тэнаг был обречён с самого начала. И всё же он согласился с тем, что было ему приказано. Отлично зная, что его уничтожат и потом осудят. Я осознал это, Монок Охем, и подумал, что тебе стоит сказать это Логросу и всем т’лан имассам: эти отступники — дело наших рук и наших ошибок.

— Тогда и расправиться с ними — наша обязанность, — прорычал Ибра Голан.

— А что будет, если мы потерпим неудачу? — спросил Онрак.

На это ни один из т’лан имассов не ответил.

Трулл Сэнгар вздохнул:

— Если мы планируем перехватить этих отступников, пора отправляться в путь.

— Мы пойдём по Пути Телланна, — сказал Монок Охем. — Логрос разрешает вам присоединиться к нам.

— Щедро с его стороны, — пробормотал Трулл Сэнгар.

Готовясь открыть Путь, Монок Охем остановился на миг и вновь окинул Онрака взглядом.

— Когда ты… починил себя, Онрак Разбитый… куда делись останки тела?

— Я не знаю, их… забрали.

— И, что самое важное, кто их уничтожил?

И впрямь вызывающий беспокойство вопрос.

— Я не знаю, Монок Охем. И ещё одно меня встревожило.

— Что же?

— Отступницу рассекли пополам одним ударом.

Извилистый путь, ведущий на засыпанный валунами склон, выглядел настолько знакомым, что Лостара Йил ощутила, как лицо морщится в гримасе. Жемчуг держался в нескольких шагах позади, бурча под нос всякий раз, когда из-под её ботинок вырывались и катились вниз камни. Она слышала, как Коготь разразился проклятьями, когда один из булыжников врезал ему по голени, и почувствовала, как губы растягиваются в улыбке.

Холёная маска этого ублюдка сходила, обнажая неприглядные черты, и Лостара находила в этом одновременно объект для насмешки и странную безвкусную привлекательность. Она была слишком взрослой, чтобы мечтать о совершенстве. Вместо этого Лостара начала находить определённую привлекательность в пороках, а у Жемчуга в них не было недостатка.

Больше всего он раздражался от потери главенства, но эта местность принадлежала Лостаре и её воспоминаниям. Прямо перед ними лежал древний выщербленный пол храма, где она выпустила стрелу прямо в лоб Ша’ик. И если бы не те двое телохранителей — особенно тоблакай, — это был бы день величайшего триумфа, когда «Красные клинки» вернулись бы в Г’данисбан с головой Ша’ик на копье. Закончив восстание ещё до его начала.