За женой придется приглядывать, дабы она никому не причинила вреда, даже из самых лучших побуждений.

В смутное время честным людям жить тяжело.

Спустя несколько дней Эдвард Шокли сообразил, чего на самом деле добивался Форест.

Замысел Томаса оказался весьма прост: все упиралось в его стремление возвыситься и упрочить свое положение в обществе. Признание дворянства подтверждалось назначением в мировые судьи, но этого Томас Форест уже добился. Следующей ступенью дворянской иерархии было избрание в парламент; достичь этого можно было двумя путями. Дворяне Уилтшира отправляли в парламент двух представителей, однако Пемброк обычно предоставлял эту честь древним аристократическим семействам – Пенраддокам, Тиннам из Лонглита, Хангерфордам, Момпессонам, Данверсам и еще десятку; Форестам до них было далеко. От Солсбери в парламент отправляли двух горожан; по два представителя назначались в парламент еще из пятнадцати городов графства. Всего в Уилтшире насчитывалось семнадцать избирательных округов с общим правом избрания тридцати четырех парламентариев. В графство съезжались начинающие политики со всех концов страны в поисках свободного избирательного округа; горожане, не желая оплачивать парламентские расходы своих представителей, с радостью принимали богачей, готовых платить за честь быть избранным в парламент. Вдобавок местные аристократы пользовались огромным влиянием на избирателей – представители от Уилтона назначались по велению графа Пемброка; Мальборо и Грейт-Бедвин на севере графства находились под контролем влиятельного семейства Сеймур; в нескольких округах заправлял епископ Винчестерский. Из Олд-Сарума, заброшенной крепости на холме, которая теперь принадлежала семейству Бейнтон, в парламент тоже избирали двух человек.

В поисках свободного округа для сына Томас Форест обратился к Пемброку, но граф ему отказал, предпочитая назначать доверенных людей. Безуспешными оказались и обращения к другим вельможам.

В ноябре Форест признался Эдварду Шокли:

– Мой сын хотел бы стать представителем от Солсбери. Надеюсь, ты поддержишь его избрание.

Так вот почему Форест внезапно вспомнил о старом приятеле! Этим объяснялось и приглашение на ужин, и знакомство с Уилсоном, и поездка в Уилтон-Хаус, и неожиданная забота Джайлза о бедняках. Солсбери по праву считался самым независимым округом в Уилтшире – даже графу Пемброку лишь раз удалось навязать горожанам своего представителя.

«Все надежды Форест возлагает на меня, – подумал Эдвард. – Надо же, ни лести, ни подкупа не гнушается!»

Решение далось ему легко.

На следующий день Эдвард объявил Форесту:

– Против твоего сына возражений я не имею, но городской совет назначает парламентских представителей самостоятельно. Джайлзу придется лично убеждать советников.

Форест обомлел.

– А ты его поддержишь?

– Нет, – честно признался Эдвард.

Об участии в прибыльных предприятиях Уилсона Форест больше не заговаривал.

В 1585 году Тайный совет королевы Елизаветы потребовал от Солсбери денежной помощи для подготовки к предстоящему вторжению Филиппа II.

«…Мы получили высочайшее повеление вашего величества о необходимости, в интересах короны и государства, как можно скорее обзавестись двадцатью четырьмя бочками пороха и пятью сотнями фунтов запальных фитилей, кои следует хранить в городском арсенале…

…по длительном размышлении мы с прискорбием признаем, что для приобретения вышеозначенных припасов потребны значительные суммы денег, которые придется взыскать с горожан, и без того обремененных налогами и пошлинами, а потому смиренно просим ваше величество проявить милосердие к бедственному положению города и по возможности умерить…»

Лишь после третьего гневного требования Тайного совета горожане неохотно собрали весьма скромную сумму на оборонные нужды.

Англии грозило вторжение испанской Великой армады.

Из-за растущей неприязни к католикам в 1586 году семье Джона Муди пришлось покинуть Сарум. Эдвард Шокли не стал их останавливать. Впрочем, обосновались они всего в пятнадцати милях от Солсбери, недалеко от Шафтсбери, где католикам покровительствовало семейство Филипа Говарда, графа Арундела. К Шокли иезуиты больше не приходили.

Дальнейшие события развивались с головокружительной быстротой. В 1587 году Уолсингем добился казни шотландской королевы Марии Стюарт по обвинению в государственной измене и заговоре против Елизаветы. Шотландский трон перешел к сыну Марии, Якову, который, хотя и возмущался казнью матери, войны с Англией начинать не желал. Он прекрасно понимал, что после смерти бездетной Елизаветы станет главным претендентом на анг лийский престол, а потому старался заручиться поддержкой анг личан.

Филипп II, разгневанный казнью Марии Стюарт, решил обрушить на Англию всю мощь своего огромного флота – 130 боевых кораблей. Летом на южном побережье Англии запылали факелы, подавая знак, что в Плимуте заметили галеоны Великой армады.

– Сам Дрейк бы с ними не справился, – рассказывал один из сыновей Уилсона при встрече с Шокли. – Нам просто повезло.

Действительно, Англии улыбнулась удача – неблагоприятные для испанцев ветры и морские течения разметали корабли Армады по проливу Ла-Манш и отнесли их к скалистым берегам Шотландии, а в единственной битве на море испанцы потерпели сокрушительное поражение.

Англия была спасена. На острове снова воцарился мир. Смутные времена кончились. Эдвард Шокли, доживая отведенный ему век в последние годы правления Елизаветы, с надеждой смотрел в будущее.

Раз в год его приглашали в Уилтон-Хаус, где побывало множество актерских трупп – была среди них и труппа некоего Уильяма Шекспира.

Август 1642 года

Поминки завершились, и приглашенные начали расходиться. В просторной сумрачной гостиной, облицованной деревянными панелями, родственники покойного негромко прощались с гостями, которые один за другим, огибая массивную дубовую лестницу, направлялись к дверям и выходили во двор усадьбы, залитый августовским солнцем.

С уходом последнего гостя начнется семейный совет – и дружная семья Шокли прекратит свое существование.

Неумолимое приближение гражданской войны взволновало Сарум. Безжалостная война разрушала святость домашних очагов, разрывала нерушимые семейные узы… Со смертью отца настал черед семейства Шокли.

Первым собрался уходить сэр Генри Форест, баронет. В дверях он обернулся, окинул подозрительным взглядом семью Шокли и отвесил церемонный поклон. Сэр Генри Форест, друг семейства… Впрочем, у таких, как он, друзей не бывает. Неизвестно, к кому из враждующих сторон он присоединится. За ним последовали остальные друзья, соседи и добрые знакомые: старый Томас Муди с сыном Чарльзом, приехавшие из Шафтсбери, семейство Мейсон и другие ремесленники из Солсбери, арендаторы во главе с Джейкобом Годфри: с тех пор как плотник Пирс Годфри работал на Шокли, сменилось три поколения, но Годфри оставались верны давнему знакомству. У многих в глазах стояли слезы – внезапная смерть вдовца Уильяма Шокли, уважаемого в Саруме человека, потрясла всех жителей Солсбери.