— Она удивилась, когда ты ей позвонила?

— Еще как удивилась. Но и обрадовалась. Ведь сразу чувствуешь, рад человек или притворяется. Сначала она просто поверить не могла, что это я. А когда поверила, то сказала: «Конечно приезжайте. И как можно скорее. И живите, сколько хотите». Объяснила, как ее найти, и попрощалась. — Люсилла улыбнулась. — Так что мы можем провести у нее неделю, а то и дольше.

Они ехали в маленьком «сеате» — самой дешевой из всех машин, какую можно взять напрокат, и уже одолели большую часть пути. Вокруг лежали ровные, тщательно возделанные поля, медленно поворачивались крылья ветряных мельниц. Было самое жаркое время дня, впереди над раскалившейся дорогой плясало знойное марево. Слева поднималась окутанная дымкой далекая горная гряда. Справа было море, только они его не видели. Чтобы не задохнуться, они опустили все стекла в машине, но ветер был обжигающий, колючий, сухой и пыльный. Джефф вел машину, Люсилла сидела рядом, держа в руке клочок бумаги, на котором записала, как ехать.

Позвонила она Пандоре сегодня из Пальмы, как только паром привез их с Джеффом из Ивисы. Они провели неделю у друга Джеффа Ганса Бергдорфа. Ганс был художник. Его дом им пришлось основательно поискать, он стоял в самом сердце старого города, на самой его высокой точке, внутри древних стен крепости. Когда они его наконец отыскали, то восхитились, до чего же он живописен. Толстые, выкрашенные в белый цвет стены, и полное отсутствие каких-либо удобств. С каменного балкона открывался вид, от которого захватывало дух: старый город, порт, море, но даже это чудо не примиряло с керосинкой, на которой только и можно было готовить, и единственным водопроводным краном, из которого текла холодная вода. Естественно, в таких условиях и Люсилла, и Джефф буквально заросли грязью, их раздувшиеся рюкзаки на заднем сиденье были набиты заношенной, пропотевшей одеждой. Люсилла никогда не уделяла слишком много времени своей внешности, но сейчас она пламенно мечтала помыть голову, а впавший в отчаяние Джефф перестал бриться. Растительность у него на лице была светлая, как и волосы, однако клочьями торчала в разные стороны, так что теперь он был похож не столько на викинга, сколько на опустившегося бродягу. Словом, парочка выглядела на редкость непрезентабельно, и остается лишь удивляться, что в прокате автомобилей им согласились сдать «сеат». Люсилла, впрочем, заметила, что на лице хозяина выразилось недоверие, но Джефф протянул ему пачку песет, и, получив плату наличными, тот уже не мог отказать.

— Надеюсь, у Пандоры есть стиральная машина, — сказала Люсилла.

— Я согласен на плавательный бассейн.

— Кто же стирает в бассейне?

— А почему нет?

Люсилла глядела в открытое окно. Горы приблизились, пейзаж стал не таким суровым. Вокруг росли сосны, ветер теперь нес не только пыль, но и запах разогретой солнцем смолы. Они подъехали к магистрали, в которую вливалась их дорога. Остановились, дожидаясь, пока поредеет поток машин. На обочине стоял указатель — «Пуэрто-дель-Фуэго».

— Отлично, едем правильно. Что дальше?

— Выезжаем на шоссе «Пуэрто-дель-Фуэго», примерно через милю сворачиваем налево, на узкую дорогу с указателем «Кала-Сан-Торре».

Машин, наконец, стало меньше. Джефф осторожно выехал на шоссе.

— Если прозеваем указатель, окажемся в порту.

— Логика железная.

Теперь Люсилла чувствовала запах моря. Появились дома, новый жилой массив, бензозаправка. Проехали мимо манежа, где в лысых загонах щипали чахлые травинки худые печальные лошади.

— Бедняжки, — расстроилась Люсилла, но Джефф смотрел только вперед.

— Вон знак. «Кала-Сан-Торре».

— Это он!

Они свернули с раскаленной автострады и вдруг оказались среди яркой пышной зелени, будто и не ехали столько времени по иссохшей голой равнине. На дорогу легли узорные, в солнечных бликах тени, за оградами обветшалых ферм довольно кудахтали куры, блеяли козы.

— Как вдруг стало красиво, — заметила Люсилла. — Ой, посмотри, какой симпатичный ослик!

— Ты лучше в свои записи гляди. Куда теперь ехать?

Люсилла послушно уткнулась в листок.

— Не прозевать крутой поворот направо, а потом все вверх и вверх до последней виллы направо, она на самой вершине.

Поворот оказался за следующей фермой. Джефф сбавил скорость и медленно повернул. «Сеат» из последних сил пополз вверх по крутой извилистой дороге, мотор предсмертно клокотал. Вокруг были большие виллы, но разглядеть их было невозможно — они тонули в пышной зелени садов за запертыми воротами.

— По-моему, именно такое место агенты по продаже недвижимости называют престижным, — сказала Люсилла.

— То есть здесь живут снобы.

— Вернее сказать, люди богатые.

— Да, ты права, богатые снобы. Твоя тетка, надо думать, счету деньгам не знает.

— Она получила калифорнийский развод,[11]— сухо ответила Люсилла, показывая, что больше не хочет обсуждать эту тему.

Еще сто ярдов вверх, еще две петли на дороге, и они у цели. «Каса Роса». Название виллы, выложенное яркими изумрудными плитками высоко на каменной стене ограды, сразу бросалось в глаза, хотя через стену перехлестывалась сиреневато-розовая волна цветущей глицинии. Ворота были распахнуты, дорожка к гаражу обсажена кустами. В гараже стояла машина, в тени старой корявой оливы еще одна — серебристый «БМВ», зависть всех и каждого. Джефф выключил двигатель, и на них упала тишина. Потом Люсилла услышала в этой тишине плеск воды, словно где-то бил фонтан, и далекое мелодичное позвякивание колокольчиков на шеях пасущихся овец. Теперь горы были рядом, белесые голые вершины, склоны в серебре густых оливковых рощ.

Молодые люди медленно вылезли из машины и с наслаждением потянулись всем телом. Здесь, на довольно большой высоте, дул ветер с моря, прохладный и освежающий. Оглядевшись вокруг, Люсилла увидела, что вилла «Каса Роса» стоит на высоком скалистом утесе и к парадному входу ведет лестница, площадка перед ней выложена бело-голубой плиткой, на каждой ступеньке, точно часовые, вазы с цветущей геранью. И всюду буйство лилово-красной бугенвиллеи, китайских роз, плюмбаго, лазоревой ипомеи. Воздух благоухал ароматами цветов и свежестью влажной, только что политой земли. Здесь все ошеломляло, им никогда не доводилось видеть ничего подобного, и сначала они просто онемели. Люсилла прошептала:

— Откуда же мне было знать, что тут такая роскошь!

— Это точно, роскошь, но не стоять же нам тут, разинув рот, весь день.

— И верно, пойдем.

Люсилла двинулась к лестнице, Джефф за ней. Но не успели они подняться на первую ступеньку, как тишину нарушил стук каблучков, кто-то бежал по террасе, к которой вела лестница.