Бихаников. Среди ардатианцев нет ни мужчин, ни женщин. Клетка, из которой мы должны развиваться, создается синтетически. Она оплодотворяется с помощью луча, а затем помещается в цилиндр, подобный тому, который вы наблюдаете вокруг меня. По мере развития эмбриона различные трубки и механические устройства вводятся в организм нашими механиками и становятся его неотъемлемой частью. Когда рождается молодой ардатианец, он не оставляет дела, в котором он совершенствуется. Эта оболочка, или цилиндр, как вы его называете, защищает его от воздействия враждебной среды. Если бы он сломался и подверг его воздействию стихий, он бы погиб. Вы меня понимаете?

– Не совсем, – признался я. – Вы говорите, что произошли от таких людей, как мы, а затем продолжаете утверждать, что вы созданы синтетически и созданы машиной. Я не понимаю, как такая эволюция была возможна.

– И вы, возможно, никогда не поймете! Тем не менее, я попытаюсь объяснить. Разве вы не говорили мне, что среди вас есть мудрецы, которые экспериментируют с механическими сердцами и эктогенетическими инкубаторами? Скажите мне, разве вы и другие не проводили тесты, стремящиеся показать, что старение организмов объясняется действием окружающей среды, а не течением времени?

– Ну, – нерешительно сказал я, – я слышал рассказы о том, что куриные сердечки хранятся живыми в специальных контейнерах, которые защищают их от обычной окружающей среды.

– Ах, – воскликнул металлический голос, – но Хуми будет поражен, когда узнает, что подобные эксперименты проводились доисторическими людьми за пятнадцать тысяч лет до Бихаников! Слушайте внимательно, ибо то, что вы сказали о куриных сердцах, дает отправную точку, с которой вы, возможно, сможете следовать моему объяснению эволюции человека от вашего времени до моего. О тысячах лет, отделяющих ваш день от эры Бихаников, у меня нет достоверных знаний. Мои точные знания начинаются с Бихаников. Они были первыми среди людей, кто понял, что физическое развитие человека зависит от машины и через нее. Они поняли, что человек становится человеком только тогда, когда он создает орудия труда, что орудия увеличивают длину его рук, хватку его кистей, силу его мускулов. Они заметили, что с помощью машины человек может вращаться вокруг Земли, разговаривать с планетами, пристально смотреть на звезды. Мы увеличим продолжительность нашей жизни на земле, сказали Биханики, бросив на защиту машины, то, что машина производит, вокруг и в наши тела. Это они сделали в меру своих возможностей и увеличили свою продолжительность жизни в среднем примерно до двухсот лет. Затем пришли Тринамики. Более продвинутые, чем Биханики, они полагали, что старость вызвана не течением времени, а воздействием окружающей среды на материю, из которой состоят люди. Именно это рассуждение заставляет мужчин вашего времени экспериментировать с куриными сердечками. Тринамики стремились усовершенствовать устройства для надежной защиты плоти от износа из-за окружающей среды. Они изготовили оболочки, цилиндры, в которых пытались вывести эмбрионы на свет и вырастить детей, но добились лишь частичного успеха.

– Вы говорите о биханиках и о тринамиках, – сказал я, – как будто это две разные расы людей. И все же вы подразумеваете, что последние развились из первых. Если цивилизация Бихаников пала, прошел ли какой-либо период времени между этим падением и подъемом Тринамиков? И что последние унаследовали от своих предшественников?

– Именно из-за вашего языка, который я нахожу очень грубым и неадекватным, я еще не смог вам этого объяснить, – ответил ардатианин. – Тринамики действительно были более прогрессивной частью Бихаников. Когда я сказал, что цивилизация последних пала, я не имел в виду то, что это означает на вашем языке. Вы должны понимать, что за пятнадцать тысяч лет в вашем будущем человеческая раса, с научной точки зрения, делала быстрые шаги. Отсталым или консервативным умам не всегда удавалось приспособиться к новым открытиям. Группы меньшинств, состоящие в основном из молодежи, продвигались вперед, делали новые выводы из старых фактов, предлагали радикальные изменения, выдвигали новые идеи и, наконец, достигли кульминации в тех, кого я назвал Тринамиками. Неизбежно, с течением времени, Биханики вымерли, а вместе с ними и консервативные методы. Вот что я имел в виду, когда сказал, что их цивилизация пала. Тем же путем шли Тринамики. Когда последним удалось вырастить детей внутри цилиндра, они уничтожили себя. Вскоре все дети рождались таким образом. Со временем судьба Тринамиков стала судьбой Бихаников, оставив после себя людей-машин Ардатии, которые радикально отличались от них по строению тела, так много человеческих клеток внутри машин, но, тем не менее, они их прямые потомки.

Впервые я начал понимать, что имел в виду ардатианин, когда называл себя Человеком-машиной. Ужасающая история окончательной эволюции человека в контролирующий центр, который управлял механическим телом, пробудила в моем сердце нечто сродни страху. Если бы это было правдой, то как насчет души, духа, Бога?…

Металлический голос продолжал:

– Вы не должны воображать, что ранние ардатианцы обладали таким же неуязвимым цилиндром, как тот, который защищает меня. Первые цилиндры такого рода были сделаны из податливого вещества, которое в течение трех столетий изнашивалось под воздействием окружающей среды. Вещество, составляющее оболочку, постепенно улучшалось, совершенствовалось, пока в течение полутора тысяч лет оно не стало невосприимчивым ни к чему, кроме мощного взрыва или какой-либо другой крупной катастрофы.

– Полторы тысячи лет! – воскликнул я.

– За исключением несчастного случая, это продолжительность жизни ардатианина. Но для нас полторы тысячи лет – это не больше, чем для вас было бы сто. Помните, пожалуйста, что время относительно. Двенадцать часов вашего времени – это секунда нашего и год… Но достаточно сказать, что очень немногие ардатианцы доживают отведенный им срок. Поскольку мы постоянно участвуем в опасных экспериментах и экспедициях, несчастных случаев бывает много. Тысячи наших отважных исследователей погружались в прошлое и никогда не возвращались. Вероятно, они материализовались внутри твердых тел и были уничтожены. Но я верю, что наконец-то преодолел эту опасность с помощью своего разрушающего луча.

– А сколько вам лет?

– Если считать по времени, то пятьсот семьдесят лет. Вы должны понимать, что с момента рождения в моем теле не произошло никаких изменений. Если бы цилиндр был вечным или защищенным от несчастных случаев, я бы жил вечно. Именно изнашивание или разрушение оболочки подвергает нас воздействию опасных сил природы и приводит к смерти. Некоторые из наших ученых заняты попытками усовершенствовать средства для самовосстановления цилиндра так быстро, как его разрушает износ окружающей среды, другие пытаются вырастить эмбрионы до рождения, используя только лучи для защиты – лучи, неспособные нанести вред организму, но невосприимчивые к рассеиванию окружающей средой и неспособные к разрушению взрывом. До сих пор эти попытки не увенчались успехом, но я полностью уверен в