«На балах-маскарадах, которые он посещал, императора непременно поджидала одна и та же встреча. Его постоянно останавливала одна и та же маска, напоминала о прошлых близких отношениях, одновременно с жаром умоляя, что было бы благом вновь принять ее в свое сердце. Дело касалось женщины доброй, приятной и очень красивой, которой, к тому же он был многим обязан. Император, который всегда был чрезвычайно расположен к ней, год за годом отвечал ей одно и то же: "Не отрицаю, что вы — чаровница, но обдумайте немного вашу просьбу. Оцените ее сами и затем представьте себе: у вас два или три мужа и дети ото всех мужчин. Я мог бы понять первую ошибку; ощутить раздражение из-за второй, но все-таки смог бы простить ее; но начиная с последующей, и так далее, и так далее… Теперь представьте себя на месте императора и рассудите: что бы вы сделали на моем месте? На месте меня, который намерен возродить некоторое внешнее приличие?".

Итак, красавица задумчиво застывала в молчании и через минуту молвила: "По крайней мере, дайте мне надежду…". И вновь повторяла свою попытку на следующий год. И по прошествии года каждый из нас повторял то же самое».

Надежды Терезы погреться в лучах славы Наполеона рухнули.

В 1804 году Уврар покинул Терезу. Разумеется, он выполнял все обязательства по содержанию и воспитанию детей, но отныне бывшие любовники встречались лишь по поводу их бракосочетаний. Тереза не отказалась от своего обычая устраивать ужины и всяческого рода собрания. У нее еще оставалось собственное состояние, сильно подорванное широким образом жизни. Как уже было сказано выше, в основном их посещали близкие друзья, среди которых наиболее выделялись министр иностранных дел Талейран и ярая оппозиционерка мадам де Сталь. Красота Терезы несколько поблекла, она располнела, но в глазах некоторых мужчин ничуть не потеряла своего былого очарования. К их числу относился и граф Жозеф-Филипп де Рике-Караман из старинной семьи принцев де Шиме.

Хотя Терезе уже перевалило за тридцать, жизнь ее по-прежнему текла в романтическом ключе. Граф Рике-Караман являл собой представительного привлекательного мужчину, с ярко выраженной склонностью к искусствам, более всего к музыке — он был прекрасным скрипачом. Он был вынужден эмигрировать и во время своих скитаний, на одной из почтовых станций увидел Терезу, направлявшуюся из Бордо в Париж. С тех пор ее образ неотрывно следовал за ним в его странствиях, и никакая другая привязанность или увлечение не смогли изгнать из его памяти этого человека. Поэтому, когда граф стал посещать салон Терезы, он превратился в одного из самых преданных ее поклонников. После расставания Терезы с Увраром обожатель не стал долго ждать и сделал ей предложение, которое она немедленно приняла.

Однако не обошлось без препятствий. Если расторгнутый гражданский брак с Тальеном в глазах церкви не представлял собой никакого препятствия к новому замужеству, то освященное церковью супружество с маркизом де Фонтене не допускало вторичного замужества. В конце концов архиепископ Парижа кардинал де Беллуа признал этот брак «недействительным и принудительным» ввиду малого возраста невесты. Браку графа также решительно воспротивилась его влиятельная семья, возмущенная скандальной репутацией невесты, особенно негодовал отец жениха, кавалер одного из высших орденов королевства, Большого креста Св. Людовика, бывший генерал армии принца де Конде, пригрозивший подать жалобу папе римскому.

— Эта женщина была замужем за цареубийцей, отправившим вашу мать в тюрьму, а тетю[23] — на эшафот!

Как бы то ни было, в августе 1805 года были совершены церемонии сначала гражданского, а затем церковного бракосочетания. После этого новобрачные отправились в свадебное путешествие в Италию, где им оказали благосклонный прием при дворах Венеции, Флоренции и Неаполя. Супругов принял и папа римский Пий VII, благословивший их союз. Непримиримую позицию занял лишь отец Жозефа-Филиппа, так и не простивший сына до самой своей смерти в 1807 году.

Отец Терезы, занимавший пост министра финансов Испании, не приехал на бракосочетание дочери, но подарил ей значительную сумму денег. Через два года скончался дядя Жозефа-Филиппа по материнской линии, принц Шиме, и завещал племяннику титул и княжество Шиме, расположенное на территории Нидерландов, но аннексированное в 1795 году Францией. После поражения Наполеона в 1814 году княжество вновь оказалось на территории Нидерландов. Таким образом Тереза совершенно полноправно стала принцессой Шиме. Любопытным образом, причем совершенно провидчески, отозвался о замужестве бывшей супруги сам Тальен:

— Она может делать что угодно, но навсегда останется госпожой Тальен. Это имя будет позначительней, чем титул принцессы Химеры[24], − Жан-Ламбер как в воду глядел: Тереза вошла в историю именно под его фамилией.

После бракосочетания Терезы ее давняя подруга Жозефина попросила у мужа разрешения официально принять ее во дворце Тюильри. По горло занятый очередной военной кампанией и романом с Марией Валевской, Наполеон, тем не менее, не поленился написать ей из Берлина возмущенное письмо:

«Друг мой!

Запрещаю тебе видеться с мадам де Рике-Караман. Под любым предлогом; не допущу никаких извинений по этому поводу. Если ты думаешь о моем уважении и хочешь угодить мне, никогда не нарушай настоящий приказ. Она пожелает направиться в твои покои и остаться там на ночь: запрещаю привратникам впускать ее. Какой-то несчастный женился на ней с выводком из восьми бастардов! Я презираю ее еще больше, чем ранее! Она была восхитительной молодой особой, но превратилась в ужасную женщину с дурной репутацией».

Невзирая на запрет Наполеона, Терезе удалось сохранить дружбу с Жозефиной, и после развода с Наполеоном обе подруги вновь воссоединились, омочив это событие обильными слезами. Жозефина помогла Терезе отделаться от проблем, связанных с воспитанием ее старшего сына Теодора. Некогда меланхоличный и апатичный ребенок превратился в безалаберного юношу, унаследовавшего от отца склонность к карточной игре, следствием чего стала куча долгов. Жозефина пристроила сына подруги в штат генерала Жюно, сняв с нее на некоторое время эту обузу.

Княжество супруга представляло собой настоящий феодальный удел, на обширных землях которого расположилось 17 деревень. Сохранилось письмо Терезы, в котором она описывала прибытие в свои владения. Чету Шиме встретили пушечными залпами, собранием местного начальства, высыпавшее на улицу население облачилось в праздничную одежду, дома были нарядно украшены афишками с надписями «Добро пожаловать», причем к некоторым было добавлены слова «самая прекрасная», «самая добрая», «самая любимая». Тереза вновь почувствовала себя богоматерью-спасительницей и прослезилась.