Широко известна формула выдающегося немецкого политика князя Отто фон Бисмарка: «Революции замышляют идеалисты, осуществляют фанатики, а их плодами пользуются проходимцы». Судьба Барраса является самой яркой иллюстрацией этой истины.

Он родился в Провансе, в старинной дворянской, но обедневшей семье. В молодости виконт Поль-Франсуа поступил на службу во флот, которая для него обернулась двумя военными походами в Индию. Там ему довелось, проявив незаурядное мужество, принять участие в сражениях против англичан и даже побывать у врага в плену. Поговаривали, что именно во время этих походов молодой офицер приобрел «сомнительные наклонности». Надо полагать, на него произвела сильное впечатление неограниченная власть и сказочно роскошная жизнь местного индийского магараджи, ибо с тех пор целью его существования стало неограниченное стремление к наслаждениям, которое можно было удовлетворить сполна, лишь имея в своем распоряжении огромные деньги. Вот к обладанию ими Баррас и стремился всю свою жизнь, став скопищем всех пороков — алчности, цинизма, распутства, подлости и исключительной продажности.

Вернувшись на родину, он чуть было не попал в Бастилию, ибо в приступе негодования пригрозил ударить военного министра, отказавшегося выслушать его доклад о полной непригодности некоторых офицеров в ходе заморской кампании. Будучи уволен из армии, Баррас влачил неприметное существование, зарабатывая на жизнь игрой в карты, причем, как уверяли его партнеры, был крепко на руку нечист. Он сдружился с некоторыми глашатаями «новых идей» и стал одним из первых членов Якобинского клуба. Присутствуя при падении Бастилии в 1789 году, Баррас был поражен тем, что ни один из четырех полков, расквартированных поблизости, даже не сделал попытки защитить эту цитадель королевской власти. Его политические взгляды настолько встревожили мать, что она настояла на его возвращении в Прованс, подыскав ему богатую невесту с устойчивыми монархистскими взглядами, причем семья жениха даже закрыла глаза на ее недворянское происхождение. Однако остепенить сына с помощью брака не удалось, ибо оказалось, что обещанные за девицей 70 000 ливров подлежали выплате лишь после смерти ее дядюшки, а тот явно не спешил покидать земную юдоль. Тут в Париже весьма кстати активизировалась борьба революционных фракций, и Баррас поспешил в столицу, усмотрев в этих событиях огромные возможности, открывавшиеся для него. Жена, преданная монархистка и верная дочь церкви, не пожелала последовать за ним.

В 1792 году он избирается депутатом Конвента от департамента Вар, голосует за казнь короля. Баррас умел произвести впечатление на гражданских коллег своими рассуждениями о военных операциях выдающихся полководцев, рассказами о своих боевых похождениях, а потому завоевал репутацию рубаки-офицера, который не остановится ни перед чем для окончательного уничтожения контрреволюционной нечисти. Его направляли в качестве комиссара для подавления волнений в Нижних и Верхних Альпах, Тулоне и Марселе, о чем было упомянуто выше, правда, никому не было ведомо, сколько денег он выманил угрозами у этих самых мятежных контрреволюционеров, стремившихся любой ценой сохранить себе жизнь. Самой беззастенчивой по наглости операцией, которую провернул Баррас, была доставка им из Марселя в Париж восьмисот тысяч ливров казенных средств. Однако вместо денег он сдал управляющему финансами Республики П.-Ж. Камбону составленный по всей форме и подписанный местными властями протокол, что на дороге, пролегавшей по болотистой местности, экипаж опрокинулся и трясина поглотила опечатанные ящики с казной. После этой сомнительной истории Робеспьер стал относиться к нему с нескрываемым подозрением, и Баррас, не без колебаний, принял участие в перевороте 9 термидора 1794 года.

Он стал членом Комитета государственной безопасности, в феврале 1795 года — председателем Конвента и, будучи настоящим сибаритом, использовал все свои неограниченные возможности для того, чтобы сполна наслаждаться радостями жизни. Баррас выделялся чрезвычайно импозантной внешностью, был умен, образован, обладал отличными манерами и прекрасным вкусом. Трудно сказать, кто привлекал его больше, красивые утонченные дамы или смазливые отпрыски[19], которые не переводились в штате его секретарей и обслуги породистых скакунов на конюшне. Вскоре после переворота 9 термидора его официальной любовницей стала вдова Роза де Богарне, на содержание которой он не скупился. Баррас также исполнил свою мечту и приобрел роскошное имение Гробуа, ранее принадлежавшее брату казненного короля, графу Прованскому, с огромными охотничьими угодьями, великолепным парком и небольшим замком, полным легенд об его исторических обитателях.

Тем временем монархисты, не оставившие надежд на восстановление королевской власти во Франции, 11–13 вандемьера (3–5 октября) 1795 года подняли в Париже мятеж, и Конвент поручил Баррасу командовать правительственными силами. Тот возложил руководство военными операциями на плечи генерала Бонапарта, который 5 октября подавил мятеж умело спланированным пушечным обстрелом. 31 октября Барраса избрали одним из пяти членов нового правящего органа, Директории, в которой он будет играть по сути главенствующую роль. Вандемьерский мятеж положил конец политической карьере Тальена: хотя он и стал членом Совета пятисот, но там на него смотрели либо как на палача времен Большого террора, либо как на изменника, предающего всех и вся. Подачка от бывших соратников выглядела жалкой милостыней, ибо Жан-Ламбер получал двадцать восемь франков жалования в день, тогда как Тереза щеголяла в париках ценой восемь тысяч франков.

Баррас же вел вполне королевский образ жизни, поселившись в Люксембургском дворце, куда входил меж рядами стоявших навытяжку гвардейцев, исполняя свои парадные функции в роскошном ренессансном одеянии, перегруженном золотым шитьем, кружевами и перьями, созданном по рисункам все того же поклонника старины, художника Давида. Как человек утонченного вкуса, он считал этот костюм гротескным, а потому обычно предпочитал одежду военного типа. Самый могущественный человек Франции должен был иметь подле себя самую красивую женщину столицы, и Тереза очень быстро воцарилась на этом месте. Поначалу она делила его с Розой де Богарне, своей лучшей подругой, что было вполне в порядке вещей во французском обществе. Широко известна историческая карикатура, которую распространяли по Европе зловредные англичане, где Баррас, развалившись на диване, наслаждается видом танцующих перед ним обнаженных Розы и Терезы. Но Поль-Франсуа предпочитал женщин сильных и остроумных, слишком женственная и чувствительная вдова Богарне, к тому же совершенно бездумно мотавшая деньги, быстро надоела ему, и он отделался от нее, поспособствовав браку Розы с Наполеоном Бонапартом.

Зато Тереза была вполне под стать ему, она устраивала блестящие празднества в своем доме, Люксембургском дворце и поместье Гробуа. Хотя законная жена Барраса по-прежнему истово ходила ко всем церковным службам в далекой провинции, по-видимому, у Терезы были какие-то более серьезные намерения, нежели пребывание в фаворитках могущественного человека. В конце февраля 1797 года она затеяла бракоразводный процесс с Тальеном, невзирая на все его тщетные потуги к примирению.