по первой схеме.

— И тут тоже есть пример?

— А как же. Замкнутый мужской профессиональный коллектив, куда новый сотрудник начинает таскать красивых, умных, не берущих денег и раскрепощённых массажисток. Способных в себя влюбить, да и делающих это, в принципе.

— Мне неясен ситуативный контекст.

— Новенький — калека, во время одного из замесов по работе остался без руки. Протез ему сделали классный, но это был всё равно протез. При этом он очень серьёзный профессионал, при деньгах, не пил, обаятельный, спортом для инвалидов занимался.

— Мне интересно. Схему я уже поняла, но дорасскажи историю.

— Он очень харизматичный был. Руку потерял в ситуации, где однозначно проявил себя героически — в замкнутых коллективах такое становится известным со скоростью звука. Девчонки на него клевали из-за контраста: лысый, титановая пластина на голове просвечивает (ему и голову пробили), двухпалая рука-протез. При этом очень хорошо образован и вежлив, ну и влияние имел, без деталей. Парадоксально, но в ночных клубах дамы в первую очередь вешались на него из всей компании, а не на других, которые не инвалиды.

— Видимо, потому, что он один из вас был трезвый, — сварливо бросает гаджет. — На вашем фоне не бухай — и даже если калека, всё равно топчик. Хорошо, услышала. Я могу спросить, как ты собираешься сохранять инкогнито?

— Стратегия белого в негритянском квартале.

— Незнакомый неоговоренный термин. Не понимаю.

— Если ты вдруг оказался в чуждой среде, самая лучшая мимикрия — тупо не вибрировать. Спокойно следовать своим маршрутом, делать свои дела и категорически не выделяться на общем фоне ЭМОЦИОНАЛЬНО. Точка.

— Идиотизм.

— У меня есть практический опыт подобных ситуаций. Смотри как оно работает, открываю тебе часть сознания.

— Сука! — всхлипывает браслет лексиконом бывшей уже супруги (только что пришло уведомление об аннулировании нашего партнёрства-брака). — Ты теперь структурируешься мышлением, как чистокровные! Бля, пи*дец теперь нам обоим!..

— Иллюстрацию посмотрел?

— Посмотрела, лучше бы не видела.

— Что за паника? Кто из нас машина, ты или я?

— Предлагаю снять запрет на гормональную коррекцию по моей инициативе. — Решительно заявляет динамик машины совсем другим голосом. — Хотя бы олимпийское спокойствие будет гарантировано — сам же говоришь, среди чужих нужно шагать с отмороженным видом, как так и надо. А вдруг ты струхнёшь и "поплывёшь" раз-другой? А со мной не спалишься сходу.

— Спасибо, но нет. Гормоны без приказа не корректировать категорически. Если сам не буду справляться, ты первая узнаешь, клянусь. Сразу обращусь.

— Да то, что ты мне показал, у тебя было в другом теле! На что ты рассчитываешь? Ты сейчас не в нём, не понимаешь?! Зачем лишний риск?! Там и клеточная память, и всё остальное другое было! Наверное!.. — железяка срывается на истерику.

Хорошо, что бесшумно для других.

— Верь в меня. Я, конечно, справлюсь и без твоей веры, но тебе же в итоге спокойнее.

— Ходить по тем чужим местам — совсем не то же самое, что с содержимым твоей тупой башки шляться по ПЛАЗЕ! В центре многомиллионного города, где чистокровных от половины и больше!

— Я это понимаю. Чтобы в таких условиях не быть просканированным, нужно сделать так, чтобы тебя просто никто не захотел "читать". Мы справимся, не умирай раньше времени. Я в переносном смысле.

— Да пошёл ты. Мудила. Ненавижу. Мало от тебя эта идиотка ушла.

В отличие от живого народа, с гаджетом можно не сдерживаться. В огромное стеклянное здание, уходящее вверх на несколько сотен метров и почти полторы сотни этажей, вхожу, хихикая.

*****

ИНТЕРЛЮДИЯ

Разговор двух неустановленных абонентов.

— Приветствую. Он приходил домой ненадолго, тут же ушёл. Решила сказать, вдруг это для вас важно.

— Не удалось у него выяснить, что там в офисе...?

— Кроме того, что я уже показывала, нет. Кстати, он заявил, что те пятеро были гражданами второй категории, — женщина настроена к собственным словам скептически, это слышно.

— Бред.

— Я тоже подумала, что он меня разводит. Вы не в курсе, почему он так спокоен насчёт клуба?

— У нас пока нет материалов из полиции. К тому же, дело могут передать в другую организацию, нам только что стало известно. Сейчас лучше без резких движений, мы замерли.

— Он какой-то странный стал, мне тревожно.

— Вам-то чего тревожиться? — удивление мужчины искреннее. — Вы же по-любому в плюсах.

— Он даже от двадцати тысяч принялся отказываться, я еле всучила. Причём не окончательно.

— Сбросьте мне запись всей беседы.

— Вот, — собеседница некоторое время колеблется, но отправляет файл.

_______

Через несколько секунд.

— ... вы себя расшифровали. Он явно о чём-то догадался, досадно.

— Нам это может чем-то повредить?

— Вам — точно нет. Если бы он что-то хотел с вами сделать, то просто так не ушёл бы. К тому же, вы наверняка отменили его допуски в квартиру?

— Конечно, в здание тоже. Могу задать откровенный вопрос?

— Попробуйте, — мужчина настораживается.

— Если бы на его месте были вы, как бы вы себя повели?

— В этой ситуации? Когда он выяснял с вами отношения напоследок? — собеседник расслабляется.

— Да.

— Я бы вас ударил. Извините. Деньги тоже бы взял.

— Вот и мне странно, что он просто свалил, — женщина вздыхает.

Мужчина что-то прикидывает, затем доверительно понижает голос:

— С моей точки зрения, вам переживать не о чем. Больше, чем мы сегодня облажались, вряд ли возможно. Претензии Михаила до вас даже не дойдут, тем более что не за что.

— Вы правда так считаете?

— Да. Я его очень неплохо знаю и проблемы по ситуации идут никак не от вас.

— От исполнителей?

— Да. Вы — вспомогательная функция. На результат работы группы в его офисе вы не могли повлиять физически.

— Наш ужин в силе?

— Конечно. Ирина!

— Да?

— Вашему мужу сейчас чисто технически будет не до вас.

— Бывшему мужу, я разорвала партнёрство со своей стороны.

— На всякий случай, вы помните о своих действиях, если он явится в банк, о котором мы говорили?

— Да.

— Хорошо. Точной информации нет, но какую-то часть финансов он может хранить там в виде наличных.

— Помню, я своего