– Ладно… Не скажешь, где Настенька живет?

– Где живет, не знаю, но скажу, где она работала, там возьмешь адрес. Пиши: пенсионный фонд «Забота»…

Он поставил ногу внутрь квартиры, протиснулся в щель и прислушался. Что за тишина дурацкая? Всегда чувствуется жизнь в доме, когда в нем есть люди, но такое ощущение, будто здесь пусто.

Шаг – остановка, еще шаг… Никита осмотрелся. Да, в этой комнате действительно никого нет. Он двинул по направлению второй комнаты, вдруг что-то хрустнуло под ногами, вызвав бешеную скачку сердца. Никита опустил голову. Всего-то наступил на бокал, тонкое и разбитое стекло не выдержало веса Никиты. Странно, разбили бокал и не убрали?

Подошел ко второй комнате. Ага, это спальня. Кровать большая – ложись хоть вдоль, хоть поперек, – с высокими спинками. Никита, вытащив пистолет, осторожно приближался к кровати, на которой, без сомнения, спят люди. А ему нужен один человек, всего один…

Ночь, Лиса под боком, глаза в потолок. Человек устроен парадоксально: не хочет – и делает. Точнее, хочет то, что через час ему покажется лишним, без этого можно было обойтись, но не обошелся. Не обошелся раз, второй раз, третий, а там, глядишь – завяз по самые уши. Пришел к Лисе с твердым намерением повиниться, мол, не удержался, прости. А она такая изнеженная, такая трогательная, трепетная, ласковая… и не удержался еще раз. Оттянул время, как ему чудилось, а оно злопамятное и мстительное, что подтверждалось неоднократно на собственном примере и на примерах других. Именно тогда, когда исчерпают себя страсти, не услышавшие голос разума, время отплатит непредсказуемой жестокостью и не даст уйти мирно. Никита это понимал, но поступал вопреки здравому смыслу. Оставалась надежда на Лису, что в один прекрасный день она опомнится и прогонит его, ведь не любовь же ею двигала, а страх одиночества, страх перед неизвестными людьми, которые хотят отправить ее на кладбище вслед за Валеркой.

Ночь глубокая и темная, жаркая и душная, наверное, снова скоро польет дождь – поскорей бы. Не спалось.

Никита переключил мысли на Валерку. Не имея отправной точки, найти его убийц невозможно, значит, будет сложно уберечь Лису. Что этим людям даст ее смерть? Неужели им до сих пор непонятно, что она ничего не знает о делах мужа? Прошло уже много времени, а Лиса никого не сдала. Тем не менее пытались проникнуть в ее квартиру… Дмитрич предположил: им что-то нужно забрать. Что? Где мог спрятать Валерка то, что им нужно? Тут и прятать-то негде. А если то, что им нужно, лежит не дома, а, к примеру… на работе? В сейфе!

Необычные вещи Никита обнаружил в сейфе, но смехотворные. Та же серьга. Допустим, это улика. Но кто же хранит улику в спичечном коробке, который нечаянно можно выбросить? Например, так: открыл сейф, заговорился, глаз скользнул по коробку, рука машинально кинула его в корзину. Сплошь и рядом бывает. Не вырвал же он ее из уха – кто б позволил? И не украл, иначе поступило бы заявление в милицию, вещица дорогая. Итак, серьга отпадает, скорей всего Валерка нашел ее и не успел узнать стоимость, а когда б узнал, то тем более не держал бы в спичечном коробке.

Далее – диск с классиком Равелем. Нет, ну, это уж запредел, чтоб за диском лезть в квартиру, такое придет в голову только безнадежно больному психу. Но диск лежал в сейфе, отдельно от других дисков… А вдруг это не просто Равель? Диск стоит проверить на предмет сокрытой дорожки, вдруг между звуками «Болеро» существует еще одна запись, которую прослушать можно при помощи специальной аппаратуры? Ого! Тогда Валерка влез в шпионский клубок (например, подался в промышленный шпионаж), в этом случае понятно, почему устроили охоту на Лису. Однако и здесь есть темная дыра: шпионам уничтожить Лису – раз плюнуть, а они не смогли этого сделать.

Дальше – пачка денег и ключ. О! Ключ от неизвестной двери вполне тянет на серьезную улику. Где же та дверь, которую открывает ключ? На вид он примечательный, здоровенный, от тяжелого замка, но таких ключей тысячи. Тем не менее это самая убедительная причина, по которой Лису не оставляют в покое и почему пытались проникнуть в квартиру…

Алиса повернулась на бок, подложила под щеку сложенные ладони, вздохнула во сне. Волосы разметались по плечу и подушке, почти закрыли лицо, Никита слушал размеренное дыхание и переполнился чувством, обратным тому, которое еще недавно терзало его непостоянную натуру. Он убрал пряди со щек Алисы, тронул губами обнаженное плечо и губы, она обняла его, но не проснулась. Стоп, а почему, собственно, он видит ее? Ого, небо посветлело, рассвет наступает. Пора поспать хоть немного.

Паренек из компьютерных гениев вставил диск в дисковод, зазвучал Равель. Юноша щелкал мышью, выскакивали окна, исчезали.

– Не-а, – сказал он. – Здесь только музло.

– Ты внимательно посмотрел? – не верил Никита. – Может, твой агрегат устарел или не способен распознать еще одну запись?

– Мой комп супер, – возразил юноша. – Не веришь, сходи еще куда-нибудь, но зря потратишь время. На диске чисто.

А Никита размечтался – скрытая информация, шпионы с разведками, а он весь клубок раскрутит. Жаль. Жаль, что мечты разбились вдребезги.

Он приехал к Настеньке, прельстившейся Георгием Вишневским и оставшейся на бобах с ребенком. Дверь открыла заморенная девица с кругами под глазами, в старом халате и стоптанных тапочках.

– Вам кого? – спросила она, откидывая со лба длинную неопрятную челку.

– Частный детектив Старцев, – сунул под нос удостоверение Никита. – Мне нужна Настя Бибикова.

– Это я.

– Войти можно? Не бойтесь.

– Вы переоцениваете себя, – распахнула она дверь. – Как-нибудь отобьюсь, если что. Только тихо, ребенок спит.

Никита не рассмотрел ее толком на площадке, света было мало, но, когда вошел в квартиру, его постигло еще одно разочарование: не та! Ну, да, да, размечтался, что брошенная женщина решила отомстить своему обидчику, а преступление спихнуть на нынешнюю любовницу. Но для воплощения коварного плана надо быть похожей на Лолу, а Настенька похожа на нефтяную принцессу, как сова на страуса. Никита потерял к ней интерес, однако не повернул назад с извинениями, теперь надо хоть для виду задать несколько вопросов. Иногда слово за слово, и вскрывается много полезного.

– Вы в курсе, что Вишневского застрелили? – спросил он.

– Еще бы! – ухмыльнулась Настенька. – Так ему и надо, мерзавцу! А вы пришли узнать, не я ли стреляла в него?

– А то б вы сказали, – перевел он диалог в шутливое русло.

Неудачно перевел, Настенька (далеко не добрый персонаж, как выяснилось тут же) злобно прошипела:

– К сожалению, я не додумалась отправить негодяя на тот свет, но кто-то постарался, и молодец. Кстати, ко мне приезжали выяснять, где я находилась, когда Гошке, подонку, всадили пулю. Вам же сразу подай убийцу, будто он дурак, чтоб легко отдаться в ваши руки. Так вот, у меня есть алиби с кучей свидетелей. Киллера нанять денег нет, сами видите, Гошка не помогал. Но я с его папы алименты взыщу, пусть раскошелится на внука. В общем, мимо, товарищ.