Его глаза сверкнули, будто два догорающих уголька. Потянулся рукой, схватил чуть ниже плеча, прямо за бицепс. Я даже словом не обмолвилась, ощутив на коже тиски.

— Лесь, я ведь ему все ребра сломаю, если он посмеет сунуться к тебе, — на лице Тима значился волчий оскал и от сказанных слов по моей спине прошелся холодок.

— Ну ты чего, малыш? — сгреб моё тело в охапку, прижал к груди, я только носом хлюпать успевала, как он гладил волосы и покрывал поцелуями макушку.

— Откуда ты?

Палец коснулся губ и я замолчала. Пыталась равномерно дышать, но дыхание сбилось и казалось, что вот-вот перестанет биться сердце.

— У меня свои методы, помнишь? Я всё знаю, Леся, — крепкие руки подхватили моё тело и уже по традиции отнесли в кухню.

Усадил на барный стул. Вышел из комнаты ненадолго, а затем вернулся с мужской футболкой чёрного цвета.

— Твоя одежда мокрая, накинь это, дрожишь сильно, — и меня действительно била дрожь, только сейчас заметила, как стучали зубы, а по коже ползли мурашки.

Послушалась. Надела футболку, сидящую на мне словно короткое платье. Принялась искать заколку на полу. Хотелось остановить время, да и смотреть в карие глаза было как-то совестно, что ли. Слишком совестно или даже трусливо. Он подошёл сзади, заправил за ухо прядь волос, обвил талию, будто клещами. Ягодицы упирались в мужские бедра, он легко поддался вперёд, а затем развернул к себе лицом. Едва не упала от этого маневра, но сильные руки вовремя подхватили. Футболка неприлично задралась вверх, открывая обзор на нижнее белье. Попыталась её одернуть, хотя это выглядело глупо. Ещё пару минут назад он в полной мере лицезрел тонкое кружево, а сейчас я сторонилась, будто бы ничего и не было.

— Ты же не считаешь меня скотиной, правда? — спросил Тим и я отрицательно кивнула головой.

Он скотина? Из нас двоих я больше походила на это прозвище.

— Нет, но вырывать у меня телефон ты не имел права. Я не понимаю тебя, Тим. Если ты все знаешь, почему я всё ещё здесь, с тобой? — Его чуть ли не покоробило от вопроса. Сразу поменялся в лице. На лице напряглись мускулы.

Отошёл в сторону. Потянулся к шкафчику. Достал сигарету, прикурил, включая вытяжку. На лбу собрались горизонтальные складки, он задумчиво молчал. Я не осмелилась подойти. Просто стояла, подпирая плечом стенку. Оказалось, не такой уж он и штиль, не такая уж спокойная гавань. Загадка, ребус, а не мужчина.

— Меня заклинило на тебе, Лесь. Ты все время — вот тут, — рука показала на висок, он еще раз затянулся дымом, а затем продолжил, — я готов закрыть глаза на интрижку с инструктором, но только один раз.

Тим затушил сигарету и выкинул окурок в мусорную корзину. Подошел к холодильнику, открыл дверцу. Выудил закрытую бутылку водки. Достал рюмку, наполнил ее. Выпил залпом, повторил. Я наблюдала, не зная, как реагировать.

«Меня заклинило на тебе», — никак не выходило из головы. Ситуация походила на спектакль абсурда. Я не могла похвастаться подобными чувствами. Симпатия? Да. Влечение? Да. Но меня не заклинило, совсем не заклинило.

— Почему ты молчишь? — он стоял совсем рядом. Боялся коснуться, рука так и застыла в воздухе.

— Я не знаю, что говорить, — осмелилась поднять взгляд. Дышала ровно, точнее, мне так казалось. По факту, всего лишь порывисто хватала воздух.

— Лесь, забудь о нем, хорошо? Там нет будущего. Я могу дать тебе больше, только позволь, — попытался обнять, но я еще сильнее прижалась к стене. Обхватила себя руками, будто бы погрузилась в панцирь. Он понял, не стал испытывать броню на прочность.

Вернулся к столу. Снова потянулся к бутылке. До краев наполнил рюмку, выпил на одном дыхании, не скривился даже. Сел на стул. Взял мобильник, принялся в нем что-то искать. Нашел, видимо. Пододвинул к краю стола телефон, указал на него рукой:

— Смотри.

Сомневалась: подойти или? Подошла, коснулась телефона. Окинула взглядом дисплей и обомлела. Фотокопия паспорта Ариевского, твою дивизию! Ариевский Тимур Олегович, третье августа одна тысяча восемьдесят пятого года рождения. Следующее фото и сердце предательски сжалось, внутри туго затянулся узел, я медленно сползла на стул. Кричащий штамп на странице «Семейное положение» разрушил все, что могло быть или не быть. Женат. Уже пятнадцать лет. Есть дочь, подросток.

— Откуда? — только и шептали губы.

— Неважно, — ответил слишком сухо.

Подошел ко мне. Неожиданно стал на колени. Прикоснулся к рукам нежно и трепетно. Я снова забыла, как дышать. Кажется, это уже хроническое заболевание и, по-моему, требуется медицинская помощь.

— Твое табу, помнишь? Или уже нет? — заглянул прямо в глаза.

Не знала, куда деть взгляд. Тим был слишком осведомлен о моей жизни. Рассказал Ваня? Нет, однозначно. Об Эдике знали только я и сам Эдик. Тогда откуда и кто?

— Откуда тебе все известно? — ждала ответа, но он не торопился, а лишь обхватил мои колени обеими руками и целовал каждый миллиметр.

— Ты моя слабость, малыш. Уже давно. Я знаю тебя гораздо раньше, чем ты думаешь, — меня не на шутку испугало признание.

Попыталась встать, но он не позволил, продолжая удерживать руками, будто капканом.

— Ты следил за мной, что ли? — его взгляд походил на настоящие безумие. Зрачки расширились и глаза превратились в сплошные коричневые точки. — Сумасшедший?

— Нет, — возразил, — просто влюбленный дурак. Ты ведь не помнишь меня, да?

Отрицательно кивнула головой. Помню? Разве мы раньше встречались? Нет. Возможно, в прошлой жизни, но я не верю эзотерике, предпочитая опираться на факты.

— Год назад. Новогодний корпоратив в «Калибри». Длинное струящееся платье золотистого цвета. Волосы собраны на затылке заколкой, а некоторые локоны спадают на плечи. Аж дух перехватило. Ты спускалась с лестницы, обронила сумочку. Я тебе помог поднять, и ты улыбнулась. Понравилась. Улыбка понравилась больше всего. Хотел познакомиться, но тебя позвали. А затем ты встретила его и ушла из ресторана, — к концу исповеди Тима я уже перемещалась в прошлом, пытаясь что-либо вспомнить.

Тщетно. Не помнила ничего. Помнила только его, Эдика. Помнила, как танцевали с