– Милый, ты был сегодня неотразим! – воскликнул он, обнимая и целуя Витюшу. – Я просто наглядеться на тебя не мог!

– Спасибо, Глебчик, – поблагодарил Витюша. – Подожди, милый, мне надо поговорить с Татьяной, – он кивнул в мою сторону.

– Это надолго? – подозрительно спросил Глебчик, окидывая меня ревнивым взглядом.

– Нет, – заверил его Витюша, – думаю, что ненадолго.

Глебчик снова бросил на меня неприязненный взгляд и отошел.

– Итак, Татьяна, – сказал Витюша, усаживаясь за мой столик, – давайте поговорим. Кстати, как вам мой перформанс?

– Вполне профессионально, – сдержанно ответила я.

Обсуждать достоинства мужского стриптиза как-то не входило в мои планы, и я решила сразу перейти к интересующей меня теме.

– Расскажите, пожалуйста, где и когда вы видели того мужчину, о котором я вас спрашивала?

– Ах, да здесь же, – ответил Витюша со вздохом.

– И когда это было?

– Я точно не могу сказать…

– А если приблизительно? – настаивала я.

– Где-то примерно месяц назад.

– Он был здесь один или в компании с кем-то?

– Один, – снова со вздохом произнес Витюша.

– Он часто сюда заходил? Сколько раз вы его видели?

– Один-единственный раз, – уныло сказал Витюша.

– И в тот единственный раз произошло что-то особенное, раз вы его запомнили?

Витюша поднял на меня свои голубые глаза, полные отчаяния, и промолчал.

– А было то, – неожиданно возник откуда-то Глебчик, – что тот тип отшил моего дурачка.

Ревнивый любовник бесцеремонно влез между мной и Витюшей и, придвинув стул, сел за наш столик. Витюша потупил взор и как-то совсем сник.

– Вот что я вам скажу, Татьяна или как там вас еще… – Глебчик зло посмотрел на меня. – Не допрашивайте моего друга, он до сих пор глубоко подавлен после того случая. Сюда ходят приличные люди, здесь уважительно относятся друг к другу, и Витюша никак не ожидал, что этот парень полезет в драку. Если ты натурал – можно же сказать по-человечески.

Он погладил Витюшу по плечу и ласково пропел:

– Забудь уже, ми-илый… Разве мало людей, которые тебя ценят и любят? Пойдем отсюда.

Грустный Витюша встал и покорно пошел за ним. Я тоже встала и направилась к выходу.

Интересный человек был этот Крашенинников, однако, если умудрился еще в детсадовском возрасте на всю жизнь ранить женское сердце и вот так, походя, произвести неизгладимое впечатление на красавчика-гея! Но сам-то он точно не был геем, раз так повел себя с Витюшей…

Вот только это значит, что обе мои предыдущие версии летят к чертям! И что из этого следует? Во-первых, то, что Митрофанову можно верить: Крашенинников свой долг действительно отдал. А во-вторых, элита на него все-таки охотилась. Но почему? Может быть, у него остались еще какие-то долги, о которых мне неизвестно?

Всю дорогу до дома я размышляла над этими вопросами, но ответы так и не находились. Нужно сделать паузу, пообедать – и потом с новыми силами разрабатывать дальнейшие версии.

Дома я разморозила в микроволновке голубцы, нарезала овощи для салата и с удовольствием все это съела. А потом закурила сигарету и стала думать дальше.

Белая шляпа… Что мне делать с этой белой шляпой? Элита, масоны, секты… Может быть, все-таки стоит заняться сектой «Белое братство»? Но как к ней подобраться? Если внедряться с какой-нибудь легендой – это займет уйму времени, а результат с большой вероятностью окажется нулевым. Едва ли моя заказчица будет довольна таким поворотом – ведь платит она за каждые сутки работы…

Внезапно я вспомнила об Ирине Яковлевне Гайворонской, известном в Тарасове психотерапевте. Эта маленькая худенькая энергичная женщина успевала и преподавать в медицинском университете, и заниматься практической медициной в психоневрологическом диспансере и в кризисном центре. Она много работала с неадекватными людьми, а кроме того, обладала поистине энциклопедическими знаниями в смежных областях медицины. У нее всегда можно было получить подробную профессиональную консультацию по самым разным вопросам, связанным с психологией, и в ходе расследований я часто обращалась к ней за помощью. Наверняка в ее практике встречались и бывшие члены сект…

Я открыла свою записную книжку и нашла телефон Ирины Яковлевны. Только бы она была свободна (при ее-то занятости) и смогла уделить мне время!

Гайворонская сразу узнала меня и сказала, что готова ответить на мои вопросы. Ободренная таким началом, я взяла с места в карьер:

– Ирина Яковлевна, скажите, вам в вашей практике приходилось сталкиваться с людьми, побывавшими в сектах?

– Да, Татьяна, – ответила Гайворонская, – и, к сожалению, чаще, чем хотелось бы. С этой категорией особенно тяжело работать – это люди психологически надломленные, с искалеченными судьбами, часто на грани самоубийства…

– В моем случае речь может идти о преследовании человека и его убийстве, – осторожно вставила я.

– Что ж, такое тоже вполне возможно, – с профессиональным спокойствием согласилась Гайворонская и принялась объяснять: – Видите ли, конечная цель любой сектантской организации – контроль над всеми сферами жизни человека. Пребывание в секте меняет человека и его сознание до патологических проявлений в поведении. Неофитам и тем, кого только пытаются привлечь в эти секты, всей правды об истории и основателях своего вероучения не сообщают. Новых членов секты часто вербуют путем обмана, используя все возможные методы психологического воздействия, в том числе манипулятивные. А в итоге сектанты приносят в жертву секте свое здоровье, имущество, а иногда и жизнь. Так вы говорите, что сейчас расследуете дело, в котором замешана сектантская организация?

– Это одна из версий. Пока она еще не подтверждена.

– А какую именно секту вы считаете причастной к убийству?

– Думаю, это «Белое братство», – высказала я свою догадку.

– В девяностые годы это была очень опасная секта, – сказала Гайворонская, – и очень обширная. Потом руководителей посадили. Недавно «Белое братство» стало возрождаться, но уже совсем в другом виде и очень локально. За последнее время не припомню среди своих пациентов ни одного человека из этой секты… Хотя нет, постойте! Была у меня недавно одна молодая женщина, которую близкие вытащили как раз оттуда. Начиналось все с восторгов: картины, эзотерика, разговоры о Матери Мира и Нью Эйдж, а закончилось депрессивно-маниакальным психозом и попыткой самоубийства.

– Ирина Яковлевна, если вас не затруднит, не могли бы вы дать мне адрес этой женщины?

– Конечно, сейчас я отыщу ее координаты. Ага, вот. Записывайте.

Я записала телефон, адрес и имя – Кристина. Затем поблагодарила Гайворонскую и распрощалась.