Прикосновения лэрда уже не казались противными. Он это понял и осмелел.

— Позволишь? — мужчина потянулся к моим волосам, и я склонила голову.

Одну за другой он вытащил шпильки, и волосы рассыпались по плечам. Лэрд восхищенно вздохнул. Он любовался мной, как произведением искусства. А я не могла отделаться от мысли, что это нечто большее, чем эстетическое наслаждение. Что-то я для него значила. Разобраться бы что…

Глаза мужчины потемнели. Хотя, казалось бы, куда уж темнее. Его дыхание сбилось, крылья носа подрагивали. Он снова взял меня за руки и, встав, потянул за собой. Я подчинилась и покорно вышла за ним на середину комнату.

Он зашел мне за спину. Убрав волосы, поцеловал в шею. По позвоночнику пробежал озноб, я замерла, не зная, как реагировать. Рик никогда не целовал меня так – осторожно, трепетно. Максимум на что он был способен: поцелуй в губы перед близостью.

Расшнуровывая платье, лэрд вроде невзначай касался моей спины, но каждый раз задерживался на несколько секунд. По правде говоря, я растерялась, не понимая, чего он медлит. Будь на его месте Рик, все бы уже закончилось. Но лэрд хотел меня помучить, растягивая процесс.

Когда со шнуровкой было покончено, он стянул платье с моих плеч, и оно упало к ногам. Вслед за платьем на пол отправились сорочка и белье, и я осталась, в чем мать родила.

— Обернись, — попросил он, — будь добра.

Ладонь мужчины лежала у меня на талии. Когда я поворачивалась, она скользила по моей коже. Разум требовал, чтобы я сбросила ее с себя, но телу нравились ощущения. Каждая моя мышца напряглась, а щеки пылали от неловкости. Я подняла руки, прикрыться, но лэрд не позволил.

— Грех прятать такую красоту, — хрипло произнес он, разводя мои руки в стороны.

Его взгляд, блуждающий по моему телу, воспламенял. Жар был вовсе не следствием стыда. Нечто иное пробуждалось во мне, учащая пульс и путая мысли. Как будто через взгляд мужчина вливал в меня собственное желание.

— Подумай хорошенько, — произнес лэрд. — Назад пути не будет. Я не мальчишка, которым можно помыкать.

— А я не девчонка, которая меняет решение по сто раз на дню, — в тон ему сказала я. Во мне вдруг проснулась храбрость. Лэрд уже видел меня обнаженной. Падение практически свершилось. Поздно идти на попятную.

Услышав мой ответ, мужчина вздохнул свободнее, словно до этого сдерживал себя. Его грудная клетка быстро поднималась и опускалась, вдохи становились короче и чаще. Осторожно, кончиками пальцев он коснулся моего живота, провел рукой вверх до груди, где ненадолго задержался, затем поднялся до ключиц, оттуда на шею. Все это время он неотрывно смотрел мне в глаза, а я плавилась под его рукой. Внутри все то сжималось, то натягивалось тетивой арбалета.

Лэрд, запустив пальцы мне в волосы, сдавил затылок и резко притянул меня к себе. Нас разделяла только его одежда. Я ощущала мягкую ткань рубахи, прохладу кожаных брюк и возбуждение мужчины. Горячее, требовательное, как он сам.

Он снова медлил, не торопился меня целовать. Вместо этого вглядывался в мое лицо, как если бы искал в нем подтверждение каких-то своих мыслей. Опустив ладонь на низ моей спины, он теснее прижал меня к себе. Между нами не осталось даже воздуха. Ребра заныли, такими крепкими вышли объятия.

Я тонула в его захмелевшем взгляде. Он пьянил похлеще вина, что пила во время ужина. Я чувствовала, как бьется сердце мужчины – быстро, сильно. Мой пульс тоже зашкаливал и уже не от страха. Если я и дрожала, то от нетерпения.

Я приоткрыла губы. Именно этого приглашения ждал лэрд. В то же мгновение он поцеловал меня, да так крепко, что невозможно было дышать. Его язык проник мне в рот, одновременно и подчиняя, и даря ласку. Даже в поцелуе – он властелин. А еще мастер. Один такой поцелуй способен свести с ума, и я едва не пала его жертвой, вовремя опомнившись: это чужой мужчина, которого я, между прочим, ненавижу.

Но мне все сложнее было помнить о неприязни к лэрду. Я вдруг поймала себя на том, что вожу руками по его груди, изучая рельефы. От этого жеста он невольно проявил жестокость, прикусив мою нижнюю губу. Затем, прервав поцелуй, стянул рубаху через голову и прижался ко мне уже голым торсом.

Он гладил мои плечи и спину, целовал шею и ключицы, сжимал грудь и бедра. Его руки были повсюду. Они дразнили и околдовывали. Я не могла им противиться. Под их влиянием я теряла контроль.

В какой-то момент я откинула голову назад, и лэрд прильнул губами к моей груди. У меня вырвался хриплый стон. Никогда еще я не позволяла себе издавать подобные звуки. Но мужчина был доволен моей реакцией.

Лэрд подхватил меня под ягодицы, отрывая от пола. Я, опасаясь упасть, уцепилась за его плечи и обвила ногами бедра, невольно оценив силу мужских мышц. Он – сплошная мощь и уверенность. Мне пришло в голову, что истинная крепость Кингросса – Анрэй Вестор. На нем одном держится весь Абердин.

Для мужчины я – пушинка. Он легко перенес меня к кровати, куда осторожно опустил, будто я самая драгоценная в мире ноша. А потом навис надо мной, заслонив собой весь мир, как в день нашего знакомства. Но и теперь лэрд не торопился. Он продолжил пытки поцелуями и ласками. Я комкала покрывало и кусала губы в отчаянной попытке подавить рвущиеся наружу стоны. Всегда считала, что женщине неприлично издавать звуки по время близости. Но как удержаться, когда они рвутся из груди?

Лэрд переместился к низу моего живота. Раздвинув мои ноги, он поцеловал меня туда, куда, как я думала, не целуют. Мир взорвался вихрем эмоций. Я выгнулась, застонав. Мое поведение было ужасным, недопустимым, даже распутным, но все с лихвой оправдывало испытанное наслаждение. Это был невероятный, непостижимый миг, но вместе с тем правильный. Я чувствовала это всем своим естеством. Было в этом нечто обновляющее меня, созидающее меня заново.

Лэрд вернулся к моим губам, накрыв меня своим телом. Я пропустила момент, когда он избавился от брюк. Мужчина что-то сделал со мной, поработив волю и лишив разума. Я превратилась в воск в его руках – лепи из меня, что пожелаешь.

Я ощутила, как он входит в меня. На миг давление стало нестерпимым. Он явно превосходил Рика. Но дискомфорт быстро исчез. И вскоре я всхлипывала в такт его движениям. Его жаркое дыхание щекотало мне щеку. Он что-то шептал, но я не разбирала слов.

Я держалась за него, опасаясь соскользнуть в пропасть. Мужчина превратился в канат, соединяющий меня с реальностью. Чудилось, отпусти я его и погибну. Поэтому я все сильнее сжимала плечи лэрда. Буквально впивалась ногтями. Но он не возражал.

Я захлебывалась, я тонула, я погибала. Я хотела, чтобы это продолжалось еще и еще. Кажется, я умоляла об этом вслух. Это было ужасно, это было прекрасно. Что-то рождалось во мне, я сама перерождалась. В этот раз мне было не унять криков, и я потянулась зажать рот ладонью.

— Нет, — лэрд удержал мою руку, — хочу слышать, как ты кричишь от страсти.