– Да, это так, – подтвердил Хрум, но среди людей, так они себя называют, есть и другие – с добрыми сердцами. Именно они сохранили мне жизнь и вернули свободу.

– Послушай, сородич, а у тебя есть имя?

– Меня зовут Хрум-Хрумик, но ты называй просто – Хрум. Меня так прозвали, потому что, когда я ем молодые побеги бамбука или плоды манго, то оглашаю джунгли звуками «хрум-хрум-хрум»… А ещё за мой необычный вид все называют меня «чудом в перьях».

Незнакомка залилась звонким смехом:

– Вот здорово – «чудо в перьях»! Значит, теперь в джунглях появилось уже два таких чуда!

Хрум подпрыгнул и, сорвав с ближайшей ветки мангового дерева созревший плод, протянул его своей зеленошёрстной спутнице. – А как твоё имя?

– Джу-Джудди, но ты зови меня просто Джу. – Ты знаешь, Хрум, я тоже обожаю плоды манго и побеги бамбука, – призналась Джу. – И когда я их ем, то у меня получается «джу-джу-джудди». Поэтому другие звери так и стали меня называть.

И они принялись уплетать манго, одновременно или поочерёдно вгрызаясь в его сочную золотистую мякоть. И вокруг разносилось «хрум-джу, хрум-джу, хрум-джу»…

– Я так рад, что встретил тебя, Джу, – признался Хрум. – У меня никогда не было мамы, папы, сородичей… И… и друзей не было.

– Мне это хорошо знакомо. Ведь у меня тоже не было ни близких, ни друзей, – сказала Джу. – Я даже не знаю, откуда взялась в этих джунглях, зачем и для чего существую?

– И меня мучают те же вопросы. Я задавал их многим, но все отвечали на них по-разному. Тигрица Руфа сказала, что для того, чтобы существовать, нужно быть сильным и свирепым, тонкий Лори пытался во сне убедить меня, что наше существование вообще не имеет никакого смысла, а слониха Эка утверждала, что главный смысл жизни – любовь.

– Я не знаю, что такое любовь, – прошептала Джудди, но по своему звучанию это слово просто прекрасно и внутренний голос подсказывает мне, что права Эка.

– Любовь, – мечтательно воскликнул Хрум, – это когда ты чувствуешь родную душу, во всем созвучную твоей собственной! Это когда хочется петь, бегать, кружиться, совершать шалости и глупости. Много-много шалостей и глупостей…

Всё его существо вдруг охватило какое-то новое, но такое желанное, давно зревшее внутри чувство. Оно было нежное, как мякоть манго, и жаркое, как прикосновение солнечных лучей в полдень. А ещё оно было огромно, как шатёр звёздного неба, раскинувшийся над их головами с длинными ушками-антеннами.

Красный солнечный шар давно закатился за горизонт, и джунгли вмиг погрузились в таинственный влажный мрак, который то и дело нарушали стайки разноцветных светлячков и таинственные звуки. Хрум и Джу сидели на склонившейся к плавным водам Великой Мутной реки толстой ветке. Их грациозные удлинённые тела нежно прильнули друг к другу, лапки соединились, а ушки-антенны переплелись. Они сидели, запрокинув головы вверх, интуитивно чувствуя, что как-то связаны с этими непонятными мириадами звёзд, тонким рожком молодого месяца и проносящимися хвостатыми кометами. Что вся их жизнь, как и жизнь любого другого существа, с её прошлым, настоящим и будущим, начертана на этой звёздной карте без конца и границ… А ещё они вдруг почувствовали, что всё это звёздное пространство пронизано любовью, любовью ко всему живому – от крошечного, пробившегося сквозь каменистую почву ростка, от микроскопической амёбы до величественной секвойи и огромного слона. И они, быть может, впервые в своей жизни стали ощущать своё предназначение, увидели своё место в этом удивительном мире звёзд, среди которого затерялась и их маленькая планета зверей и людей.