Как ни в чем не бывало, йог покинул кипящий котёл и, подняв вверх обе руки, поприветствовал зрителей. К нему подбежал врач и, внимательно осмотрев тело с ног до головы, сообщил, что ни волдырей, ни даже лёгкого покраснения кожи он не обнаружил.

– Класс! – восторженно воскликнул Майк. – И как у него это получается!

Отец мальчика лукаво улыбнулся:

– Учёным давно известны микроорганизмы, живущие при высоких температурах. Недавно на океанском дне был обнаружен сверхгорячий источник, в котором спокойно наслаждались жизнью не только бактерии, но и моллюски с морскими червями. Но чтобы человек!..

– А может, это никакой не йог, а иллюзионист, – предположила Лиз. – Вбил всем нам в головы, что он якобы сидит в кипятке, а мы уши и развесили.

– Ну что ты несёшь, Лиз! – вскипел Майк. – Только что тебе и всем сидящим в студии наглядно продемонстрировали победу человеческого духа над плотью, а ты рассуждаешь так, словно являешься не ученицей престижного колледжа, а посудомойкой!

– Каждый имеет право высказывать своё собственное мнение. Вот!..

Тем временем ведущая, чуть ли не захлебываясь от восторга, рассказала о других феноменальных способностях бритоголового феномена, которые он тут же любезно продемонстрировал. Указательным пальцем правой руки йог воспламенил протянутую ему газету и, проглотив её вместе с огнём, раскланялся.

Пока приглашённые на передачу эксперты пытались объяснить зрителям только что увиденное, ассистенты выкатили в студию огромный прозрачный куб, внутри которого был с необычайной точностью воссоздан кусочек тропического леса. Именно туда был выпущен Хрум после долгого томления в тесной клетке, в которой его сюда доставили.

Привыкший к постоянному полумраку джунглей, изумрудный зверёк жмурился от нацеленных на него ярких софитов, объективов любопытных камер и фотовспышек. Его ушки-антенны с круглыми помпончиками на концах то и дело подпрыгивали вверх, нервно реагируя на каждый звук, а хвост развернулся во всей своей красе и нервно пульсировал переливами красок.

– Какое чудо! – в едином порыве воскликнули все, сидящие в студии и дома у экранов своих телевизоров.

Хрум распахнул огромные глаза и осмотрелся. Прямо перед ним широко разметала ветви манговое дерево, за ним с пальмы свисала тяжёлая гроздь диких бананов. Потом начинались буйные заросли, сплошь опутанные лианами. «Неужели я снова в джунглях?» – подумал он. – Вот здорово! Двуногие существа отпустили меня! Они оказались вовсе не такими злобными, как описывала их тигрица Руфа».

С помощью присосок на лапках Хрум легко взобрался по вертикальному стволу на ветку и оттуда прыгнул на соседнее дерево. Неожиданно ударившись о стекло, он соскользнул вниз и бросился в противоположную сторону. Но и там оказалась невидимая преграда. Бедный зверёк испуганно метался из стороны в сторону, постоянно натыкаясь на стеклянные стены куба, на которых были искусно нарисованы столь знакомые ему растения тропического леса.

– Кто же этот зверептиц? – надев на лицо теперь уже интригующую улыбку, обратилась к залу телеведущая. – Извините, я хотела сказать, птицезверь. Об этом нам расскажет известный учёный из Центра биотехнологий Генри Питерс!

Яркий луч световой пушки мгновенно нашёл среди сотни зрителей отца Майка и не выпускал его из виду, пока он не подошёл к стоящей у стеклянного куба-клетки ведущей.

– Об этом зверёныше я знаю не намного больше, чем каждый из вас, – щурясь от яркого света, сказал Генри. – Экземпляр весьма любопытный, во всяком случае, учёным-зоологам есть над чем поломать голову. Это типичный эндемик, который, скорее всего, из-за своей малочисленности и скрытного образа жизни до сих пор не попадался людям.

– Майк, – шёпотом спросила Лиз, – а кто такие эндемики?

– Ну, это животные, живущие на небольшой территории в каком-нибудь забытом богом и людьми районе.

– А что думает по этому поводу владелец зооцирка господин Шарма, который находится сейчас в нашей студии? – поинтересовалась ведущая.

Луч света метнулся по залу и остановился на полном мужчине лет шестидесяти, холёное лицо которого украшали тонкие усики:

– Я придерживаюсь мнения, что этот странный зверь – либо мутант, либо гибрид, – заявил он. – Скорее всего, это неудачный результат каких-то секретных экспериментов учёных.

– А у вас есть какие-то доказательства? – спросила ведущая.

Несмотря на излишний вес, господин Шарма довольно резво подбежал к клетке и, ткнув в неё пухлым пальцем, театрально изрёк:

– Вот оно сидит на ветке – доказательство!

Хрум в этот момент действительно сидел на ветке мангового дерева, испуганно озираясь по сторонам. Он совершенно не понимал, что происходит и почему он здесь. Ему хотелось есть, но чувства страха и отчаяния прогоняли аппетит прочь. Дома, в непроходимых джунглях, многие вещи тоже были ему непонятны, и поэтому он так часто задавал всем вопросы. Но здесь, в месте обитания двуногих существ, было непонятно абсолютно всё. Его звериная логика в этих условиях просто не работала, а органы чувств не помогали, а, напротив, сеяли панику.

Генри Питерс стал рассказывать, что ежегодно в разных уголках земного шара учёные открывают большое количество новых видов растений и животных. Изучая их, они расширяют свои познания о живой природе, используя их впоследствии для охраны окружающей среды, сельского хозяйства или изготовления новых лекарственных препаратов. Он пояснил, что основной миссией Центра биотехнологий, где возглавляет одну из научных лабораторий, является поиск и разработка новых эффективных средств для самых острых медицинских проблем мирового масштаба.

– Мы вкладываем значительные суммы в талантливых учёных и в научно-исследовательскую базу для того, чтобы победить самые страшные болезни нашего времени и подарить людям здоровье на многие годы.

Едва Питерс-старший произнёс последнюю фразу, как на него обрушился шквал претензий и вопросов. Дамочка из Фонда по защите дикой природы грозилась, что их организация подаст на учёных в суд за издевательства над животными, в том числе и над редкими животными, занесенными в Красную книгу. Одетый, как клоун, представитель Ассоциации домашних любимцев, из каждого кармана которого торчали головы змей, ящериц и лягушек, выступил в защиту белых мышей, на которых такие, как Питерс, проводят свои чудовищные опыты. А ведущая с умопомрачительными миндалевидными глазами просила всё же более точно ответить, к какому виду или семейству относится находящийся в студии неизвестный зверёк.

Майку стало жаль отца, который отбивался от вопросов, как воины осаждённой крепости от взявших их в осаду настырных врагов. Но ещё больше ему было жалко зверька, который, то и дело подрагивая, затравленным взглядом наблюдал за всем происходящим. Роль телезвезды этому милому и нелепому созданию была явно не по вкусу.