– Когда надо? – уточнил тот.

– Сейчас.

– Понял.

Вульф удовлетворенно кивнул – помощника Леху он ценил именноза понятливость. А пока тот пробивал по своим каналам Фроськин номер, Новицкийслушал музыку. Но не какой-нибудь там шансон, от которого тащился раньше, арелаксирующую инструментальную музыку (к ней его пристрастила Ли-Янг). Она насамом деле помогала ему расслабиться, да и слух услаждала. К тому же под нее онне мог думать, а это было важно, потому что мозг тоже должен отдыхать, а Вульфпривык вечно его так загружать, что иной раз от перенапряжения болела голова…

Затренькал телефон. Вульф поднес его к уху и сказал:

– Слушаю.

– Номер телефона я раздобыл, – отчиталсяЛеха. – Мобильный, как просили. Сейчас пришлю…

– Диктуй, я запомню.

Леха продиктовал. Вульф отключился и тут же набрал Евинномер.

– Алло, – услышал отец дочкин голос. Звучал оннеобычно: глухо и немного испуганно.

– Здравствуй, Фрося.

– Тут такие не проживают.

– Ну, хорошо, здравствуй, Ева.

– Ты кто такой? – не удосужив его приветствием,проворчала Ева. – И как ты узнал мой номер, он засекречен, как базыПентагона?

– Я твой отец Эдуард Петрович Новицкий. На второйвопрос отвечать?

– Не надо. – И замолчала.

– Догадываешься, зачем звоню?

– Нет.

– Это по поводу смерти Дусика.

– Если ты хочешь взять на себя похоронные хлопоты, явозражать не буду. Мне сейчас, знаешь ли, не до этого.

– Сына я похороню, не волнуйся. Но мне бы еще хотелосьнайти его убийцу…

– Ну и ищи! – разозлилась Ева. – Я-то тут причем?

– Ты можешь мне помочь.

– Чем, интересно?

– Устрой мне встречу с бывшим Денискиным продюсером, икак можно скорее. Желательно прямо сегодня…

– С Невским?

– Понятия не имею, как его зовут.

– Его зовут Игорь Александрович Нагибин. Он директорпродюсерской компании «Арт-Джи». Это очень занятой человек, и я сомневаюсь, чтоон бросит все дела и к тебе помчится…

– А ты его уговори.

– И не подумаю, – завредничала дочура. – Яему, конечно, скажу, но даже не знаю, сможет ли он на этой неделе с тобойвстретиться…

– Ева, ты дура, – устало вздохнул Вульф. – Ая-то всегда считал свою дочь очень умной, но теперь понимаю, что переоценилтебя. Из-за глупого упрямства и желания мне досадить ты делаешь хуже себеже. – Она громко запыхтела в трубку, но перебивать не стала –заинтересовалась. – Уж я-то знаю, что ты больше других заинтересована втом, чтобы убийца брата был найден, ведь именно ты первая подозреваемая.

– Откуда ты знаешь? – сдавленно спросила Ева.

– Вопрос, как я полагаю, риторический. Поэтому отвечатьне буду, скажу лишь, что у ментов против тебя уже есть улики…

– Показания этой старой грымзы, что ли?

– Если бы… – Он, устав держать телефон возле уха,включил громкую связь и закончил: – На пушке найдены отчетливые отпечатки. И ябольше чем уверен, что они окажутся твоими…

– Что-о-о?

– Что слышала.

– Не может быть! – Ева сорвалась на крик. –Ты это только что придумал, чтобы я…

– На пушке окажутся твои отпечатки, вот увидишь, –терпеливо повторил Вульф. – Не зря же их оставили. Тем более такие четкие.

– Но я никогда ее держала в руках этот пистолет! –Голос ее задрожал, как будто она вот-вот заплачет, но Ева, истинная внучкаЭлеоноры, быстро взяла себя в руки и продолжала уже более спокойно: – Откудам??и пальчики на нем могут взяться, если я впервые увидела этот чертов«браунинг», когда менты его обнаружили в кадке с пальмой?

– Нет, Ева, ты должна была его видеть и трогать раньше.И если я прав, то тебя скоро вызовут в ментовку, чтобы снять твои отпечатки исличить их с найденными. Если они окажутся идентичными, тебя возьмут подстражу.

– Хочешь сказать, что мне кто-то подсунул пушку, чтобыя за нее схватилась? А потом ею убили моего брата… желая подставить меня.

– Нет, его убили, потому что хотели убить, но заоднорешили подставить и тебя. Повторяется моя история. Помнишь, как погибла твоя бабушка?

– Алекс зарезал Элеонору твоим кинжалом, чтобы увестиментов по ложному следу, – мгновенно подхватила Ева. – Но меня,папуля, похоже, конкретно подставляют! Заманили Дусика в мой дом, как-топришили его, а главное – для этого раздобыли пушку, на которой мои пальчики… Иубей меня, я не знаю где! Я не помню, чтоб держала в руках оружие.

– Придется вспомнить.

– Я понимаю, но…

– Потом, Ева, – оборвал ее Вульф. – Еслихочешь, мы это обсудим потом, сейчас мне хотелось бы встретиться с Денискиным продюсером.Ты сможешь это устроить или мне найти его по своим каналам?

– Ладно, уговорил, я это устрою. Приезжай ко мне.Нагибин здесь будет.

– У тебя дома?

– Ну да. Он же и мой продюсер тоже. И как раз сегоднямы встречаемся, чтобы обсудить гастрольный график.

– Так что ж ты мне раньше… – начал возмущатьсяВульф, но Ева уже отсоединилась. – Вот стерва, – без злости проворчалНовицкий и, тронув водителя за плечо, сказал: – Никуда ехать не надо, я дойдупешком.

Он вылез из машины и зашагал по Арбату в направлении отчегодома. Телохранители безмолвными тенями двинулись следом.

Ева едва успела переодеться после визита в адвокатскуюконтору, как явился папашка. Открыв дверь, она остолбенела. Эдуард ПетровичНовицкий, которого она видела последний раз два года назад и которого помнилаочень толстым, одышливым стариком, сейчас оказался стройным, спортивныммужчиной в полном расцвете сил. Он выглядел даже моложе, чем десять лет назад,в пятьдесят, теперь же ему было шестьдесят, а никто не дал бы больше сорока пяти.

– Привет, – поздоровался с ней папаша и, недожидаясь приглашения, вошел. Впрочем, другого от старого бандюка, пусть исильно изменившегося внешне, ожидать не приходилось. – Продюсер твой ужетут?

– Нет еще, запаздывает, – ответила Ева,устремляясь за отцом в гостиную. – В пробке стоит. А ты как умудрился такбыстро доехать? Мигалочку, что ли, прикупил?

Он неопределенно пожал плечами и, войдя в комнату, стал поней расхаживать. Ева с недовольством следила за тем, как бесцеремонно Вульфшлепает по ее квартире, хватая антикварные безделушки и тут же ставя ихобратно, словно не для того берет, чтобы полюбоваться, а лишь бы облапать. Витоге, не выдержав, Ева рявкнула: