замечаю пятна туши и провожу пальцами под глазами, чтобы убрать потеки. Отрываю кусок бумажного полотенца, мочу его холодной водой и вытираю щеки и шею, все время делая глубокие вдохи. Замечаю, что пуговицы на моей блузке не совпадают, она перекошена, и снова краснею. Быстро привожу свой внешний вид в порядок. Нужно скорее прийти в себя.

Я стою, оперившись вытянутыми руками на раковину, и делаю три глубоких успокаивающих вдоха, медленно выпуская последний.

* * *

Я полулежу на диване с открытым учебником и решаю пропустить поездку домой на День Благодарения. Ни мамы с Бобом, ни отца, ни бабушки с дедушкой. Никого из семьи. Подготовка к предстоящему экзамену и написание лабораторного отчета раньше срока, безусловно, кажется гораздо более привлекательным вариантом. Двадцать сообщений от Джейса за двадцать четыре часа не улучшают моего настроения. Я планирую запереть все двери и окна и оставаться взаперти на все праздники.

Я слышу, как Кайл предупреждающе стучит во входную дверь, которую я оставила открытой, чтобы он мог попрощаться, прежде чем отправиться домой к своей замечательной семье. Он входит в гостиную, садится рядом и захлопывает учебник, пугая меня.

— Ты поедешь. — Он смотрит на меня.

— Мы уже говорили об этом, — возражаю я.

Но на этот раз Кайл не отступает, и я сдаюсь, но только на мгновение.

Хоть я и обещала, что поеду к нему домой на День Благодарения, все равно лежу на диване, завернувшись в одеяло, и не шевелюсь.

— Ты готова? — Кайл смотрит на меня с беспокойством. Я чувствую запах его лосьона после бритья. Он выглядит, как после душа. И от него приятно пахнет, в отличие от меня.

— Я выгляжу готовой? — Поднимаю одеяло, чтобы продемонстрировать, что на мне старая поношенная футболка и серые леггинсы. И быстро прикрываюсь.

Кайл встает.

— Поехали. Из всего этого закуски — моя любимая часть. Я люблю чипсы и соусы, а мой кузен делает безумно вкусное гуакамоле из омаров.

— Посиди со мной минутку. — Смотрю на него со своего места на диване.

Кайл настроен скептически.

— Зачем?

Я хлопаю по мягкому дивану сильнее, чем хотела, отчего частички пыли взлетают в солнечном свете, который льется из окна.

— Чтобы поднять мне настроение.

Кайл садится с глухим стуком и откидывается на не слишком мягкую спинку.

Я боюсь рассказывать, как же плохо переношу все праздники. Тревога, светские условности, заставляют меня внутри кричать и скручиваться.

— Видишь? На диване хорошо и уютно, — говорю я. — Разве ты не предпочел бы остаться здесь?

— Что происходит? — Кайл касается моих пальцев. Кроме лица, они — единственная часть тела, не накрытая одеялом.

Мой голос срывается, когда я говорю:

— Не думаю, что выдержу. Ваш дом будет наполнен семьей и едой. Радость, легкость и еда. Смех, любовь и еда.

— Разве не в этом смысл Дня Благодарения? — Он вновь касается моей руки. От близости Кайла так спокойно.

— Но они же нормальная семья. Я к такому не привыкла. Я плохо подготовлена к нормальной жизни. — Меня передергивает внутри.

— Знаешь, это неправда, — говорит приятель с улыбкой на губах, — ты часто бываешь рядом со мной и смущаешь меня лишь в трети случаях.

Я хочу ударить его, но сдерживаюсь. Я слишком нервничаю перед встречей со всей его семьей, чтобы получить от этого удовольствие и узнать о том, где он вырос и превратился в Кайла, которого я знаю и люблю. Несмотря на то, что я однажды встречала его маму и папу в кампусе, и они милые, нормальные и хорошие, поездка к ним домой страшнее, чем простая встреча и приветствие. Вся его семья напрягает меня. У него есть две сестры и один старший брат, а также множество тетушек, дядюшек и кузенов.

— Твоя семья по сравнению с моей похожа на сумасшедший дом, — говорю я.

— Судя по твоим рассказам, некоторые члены твоей семьи действительно являются таковыми. — Глаза Кайла загораются от собственной шутки.

На этот раз я ударяю его.

— Вот к такой тебе я и привык. Ну же. Мы должны ехать, или пропустим закуски, а я говорил тебе, что это лучшая часть. — Кайл встает и протягивает мне руку, его пальцы такие теплые.

Он тянет меня вверх. Я бросаю потрепанное одеяло на диван и иду наверх переодеваться. Через несколько минут спускаюсь уже в черных узких джинсах и красном свитере, волосы собираю в хвост. Выхожу за Кайлом на улицу, обещая себе, что справлюсь.

Поездка занимает около часа. Кайл пытается развлечь меня забавными семейными историями, но я не могу сосредоточиться на том, что он говорит. Мой внутренний монолог обо всем, что может пойти не так, проигрывается и проигрывается в голове, вызывая тошноту.

На дороге перед домом, огромным современным зданием в колониальном стиле с ухоженным газоном, уже припарковано много машин. Я беру цветы, которые мы купили по дороге, чтобы поблагодарить его мать за приглашение, и делаю глубокий вдох, открывая пассажирскую дверь и выходя наружу. Мы бежим по дороге, чтобы избежать ледяного ветра, и я замечаю венок, украшенный красными и желтыми листьями, висящий на входной двери.

Пока дети не выбегают во двор, крича друг на друга, это идеальный дом в пригороде.

— Что за шум? — Кайл хватает младшего мальчика за руку, останавливая его.

Мальчику, одетому во флисовую куртку и джинсы, лет восемь. Он худой и жилистый, и у него темно-каштановые волосы.

— Кайл! — В восторге мальчик практически прыгает в его объятия.

— Я тоже рад тебя видеть, Скотт. — Кайл указывает на Скотта. — Дэни, это мой кузен.

— Привет, — говорю я. Как обычно, у меня потрясающие разговорные навыки.

Мальчик машет мне рукой и говорит Кайлу.

— Грег забрал наш мяч и убежал. Он испортил игру.

— Я все улажу, как только представлю Дэни всем. Я вернусь через минуту.

Мальчик кивает. Его волосы качаются с каждым кивком головы, когда он убегает.

— Он милый? Верно? — Кайл смотрит на меня.

Я киваю, хотя не поклонница маленьких детей.

Зайдя внутрь, Кайл сразу тащит меня прямо к родителям, чтобы представить.

— Спасибо за приглашение, — говорю я, протягивая цветы его маме.

Она миниатюрна, одета в бордовое платье, которое подчеркивает красные пряди в светло-каштановых волосах, и держит бокал красного вина. Идеальная праздничная мама.

— Спасибо тебе. — Она берет цветы в свободную руку. — Кайл так много о тебе рассказывал.

— Неужели? — от шока я говорю достаточно громко, и сразу краснею.

— Конечно. О тебе он говорит больше всего. — О, а это комплимент.

Я смотрю на Кайла. Он пожимает плечами.

— Не смущай мальчика, — говорит Джейми, отец Кайла. Он одет