* * *

Олег ей даже минуты сверху не дал – вошел в кабинет точно в назначенное время. Без тени сомнения в голосе поинтересовался:

– Конечно, готово?

Лютик немедленно протянула ему тощую стопку рукописных страничек.

– Почерк у тебя хромает, – буркнул директор программ.

Девушка парировала:

– Главное – придумать! А перепечатать машинистка сможет.

Бесстрашная Кэйт Блэкуэлл, наверное, ответила бы именно так.

– Что ж, посмотрим.

И Олег, без эмоций и интонаций, зачитал:

– Пишет нам Тимур. Ликочка, дорогая! Прости меня за все. Обещаю тебе море, солнце, пальмы. Букет тюльпанов. Никогда в жизни не переключать «Просто Марию». Твоему противному коту куплю «Вискаса». И давай с тобой станцуем – под нашу любимую «Wind of change»…

«М-да. На слух – абсолютная чушь, – мелькнуло у Лютика. – Особенно если читать, как он – без выражения».

А программный директор сразу же перешел к следующему письму. Тот же унылый, скучный тон:

– Мы встретились с тобой на пустынной авениде. Ты ехала на зеленом «жигуленке» и слушала «Jipsy kings». Я возвращался из института домой и на перекрестке столкнулся с тобой взглядом. Твои очи поразили меня в самое сердце. Я прочитал в них истинную испанскую страсть. Откликнись, прошу тебя, прекрасная незнакомка. Денис из Москвы.

– Клиника, – вынес диагноз Олег.

– А по-моему – любовь с первого взгляда, – осмелилась возразить Лютик.

– Лёха, брат! Поздравляем тебя с покупкой «девятины»! Желаем тебе: чтоб карбюратор никогда не засорялся! Чтоб щетки не воровали! Менты – на хвост не садились, а классные телки – в салон бы так и прыгали! Дарим тебе песню «Вишневая «девятка». Твои дружбаны.

Олег с сомнением взглянул на девушку. Поинтересовался:

– Письмо приведено дословно?

– Нет, – не растерялась Лютик. – Там матом было, пришлось на русский язык переводить.

– К твоему сведению, русских групп у нас в ротации нет, – добавил директор. И продолжил зачитывать: – Дорогой папа! Поздравляю тебя с днем рождения! Пятьдесят – это не годы. Еще научишься и на компьютере играть, и даже в тетрис меня обставишь. Желаю тебе здоровья – сибирского, долголетия – кавказского, машины – американской, квартиры – на Майорке! И пусть в твой день рождения для тебя прозвучит «Life is life».

Программный директор отложил ее странички. Лукаво взглянул на девушку.

– М-да, везет кому-то с письмами! А я сколько ни читал, сплошная тоска попадалась: «Паша поздравляет Машу…»

– Ну… Я кое-что переработала, – призналась Лютик. – Творчески.

А Олег сдержанно произнес:

– Вижу. На радио, конечно, любят приколы. Но надо и меру знать. Одно письмо – выдумываешь, второе – оставляешь реальным. Наше дело – не просто почтенную публику развлекать. Еще и обратная связь нужна. Чтоб тот же Паша ликовал: его имя в эфире произнесли!

– Я поняла, – склонила голову Лютик.

– Но в целом ты мне понравилась, – подытожил директор. – Могу тебя взять на испытательный срок. На большую зарплату, сразу предупреждаю, не рассчитывай – мы только раскручиваемся. Сто долларов максимум. Зато график свободный. Если нужно, ходи в свой институт – не каждый, конечно, день. Ну а проявишь себя – и за пульт пущу. Не сразу, естественно. Через пару месяцев… И псевдоним себе нормальный выбери. А то придумала: жутик!

– Не жутик, а Лютик, – поправила она. И объяснила: – Меня так бабушка называла. В смысле, цветочек. А в школе – в другом смысле. Потому что лютую иногда. Предметы мебели могу швырять, если разозлюсь.

– Это не возбраняется, – улыбнулся директор. – Главное, чтоб не стаканы с водой, и не на пульт. Я, кстати, уволил вчера одного… Чаю решил прямо в студии попить и дорогую технику залил.

– Может, его просто… на пульт стошнило? – осмелилась на остроту девушка.

– Возможно, – серьезно кивнул Олег.

А Лютик поняла: ей все больше и больше нравится этот мужчина. Шикарно одетый – но совсем не пижон. Явно умный – однако не важничает. А главное, в его руках – ее мечта! Мечта повелевать радиоволнами.

И девушка горячо произнесла:

– Спасибо вам, Олег! Вы не пожалеете, что меня взяли! Обещаю!

* * *

Август 1994-го

Пусть сплетничать нехорошо, но сегодня Зоя не удержалась. Доложила сердечному другу:

– Представляешь, Илья? Лютик себе пистолет купила!

– Настоящий или газовый? – оживился молодой человек.

– Газовый, естественно. Но очень красивый. Импортный, в коробке фирменной.

– А где?

– Ни за что не поверишь! – усмехнулась Зоя. – У депутата! Он из-за границы привез. А слуг народа на таможне не досматривают. Лютик к нему прямо на работу ездила, и депутат ей пистолет к проходной вынес. И деньги там же взял.

– Сколько заплатила?

– До фига – триста долларов!

– Она ненормальная. Газовик – это ж игрушка!

– А Лютик вообще чудная, – с удовольствием припечатала Зоя. – Получает на своем радио копейки, а тут премию дали впервые за три месяца – и она ее всю на пистолет спустила… Хотя могла бы кожаную куртку купить.

– Зато вооружена теперь до зубов. Весьма актуально, – усмехнулся Илья. И сострил: – Твоему Лютику не куртку – малиновый пиджак надо покупать. Ей бы пошел.

– Между прочим, зря смеешься. У нее кашемировое пальто уже есть, – доложила девушка. – Как у братков. И носит она его с белым шарфом.

Но хотя и посмеивалась над подругой, а про себя признавала: наряд под бандита Лютику к лицу. Настоящей хозяйкой судьбы она в нем выглядела. Уверенной, успешной.

На нее и раньше мужики оборачивались, а с тех пор, как на радио устроилась, Лютик еще больше расцвела. Пусть бледная, постоянно не высыпается, но глаз горит, планов громадьё. И выглядит эффектно. Настоящая богема: телесные колготки вообще перестала носить – только цветные, туфли в тон сумочкам подбирать не утруждается, и даже джинсы на коленках специально прорвала – сказала, на Западе сейчас модно. Подруги, когда рядом стоят, – словно люди из разных миров.

Лютик современная и успешная. А она, Зоя, в старом времени застыла.

Живет на стипендию. Разбогатеть на ваучерах не получилось. Не смогла она себя переломить, заставить бросаться к незнакомым людям. Уговаривать их, убеждать… Выслушивать в ответ насмешки и хамство… И решила: лучше жить скромно, чем заниматься тем, что не умеешь и не любишь.

Да и не в ярких одежках счастье.

Илья вон, хотя весь из себя преуспевающий, а тоже одевается блекло.