- Ну, и... - торопил Ларик.

- Да подожди ты! - перебила его Вилька. - Дай человеку отдышаться.

- Жалко, фотоаппарат не захватил, - продолжал Петич. - Есть у меня такой маленький, шпионский. Так бы и вы все увидели. Ну, короче, промывается там этот грунт, а потом и сливается жижей в другое место. Оттуда черпалка захватывает его - и наружу, по такому же транспортеру.

- И ты?..

- Конечно! Когда все там занялись какой-то неполадкой, я на транспортер этот лег и поехал.

- А что они там делают? - спросил так ничего и не понявший Ларик.

- Говорю же, песок промывают.

- А зачем?

- Ну, извини, забыл спросить: "Дяденьки, а зачем вы это делаете?" усмехнулся Петич.

Вилька прыснула и довольно сказала Ларику:

- А ты говорил, ни одной зацепки. Будут у нас зацепки!

- Конечно, - поддержал её Петич. - Все потихоньку, помаленьку...

- Ничего себе потихоньку! - воскликнул Ларик.

Что и говорить, он был доволен новыми сведениями. Только его что-то мучило...

Хотя почему "что-то"? Понятно, что! Ведь это не он, а Петич так ловко побывал в самом логове врага.

Ларик ехал в метро и всю дорогу от "Сходненской" до "Маяковской" вспоминал одну картину. Точнее, будь его воля, послал бы он эту картину куда подальше. Это она сама назойливо вспоминалась, но никак не могла вспомниться.

А всего-то оказалось - "Последний день Помпеи" Карла Брюллова. Как только это дошло до Ларика, он подумал: "Все, пора завязывать с перенапрягом по делу этого дурацкого оврага!"

Потому что с чего бы ему вспоминать такие картины? Что он, искусствовед?

Впрочем, в душе-то Ларик понимал, почему мерещатся ему всякие неприятные видения. Вчерашний разговор с родителями не состоялся только потому, что они поздно вернулись из театра. А сегодня разговора уже, конечно, не избежать, хоть Ларик и постарался оттянуть его, с утра отправившись в школьную библиотеку сдавать учебники.

Еще у входа на эскалатор на "Сходненской" он взял бесплатную газету "Метро". И теперь машинально просматривал её. Газета была пестренькая, в ней всегда рассказывалось о каких-нибудь сногсшибательных сенсациях. Про такие газеты папа говорил, что будерброды в них заворачивать не рекомендуется, иначе обеспечено несварение желудка.

"Но их, наверное, уже лет тысячу в газеты не заворачивают", - мрачно подумал Ларик, стараясь отвлечься от мысли о предстоящем вечером разговоре.

Он взглянул на часы. Полдень. В такое время он иногда сбегал из школы к папе в театр, находившийся у Патриарших прудов. А тот бывал так увлечен репетициями, что даже не задавал себе простой вопрос: почему это средь бела дня его сын не на уроках?

Ларик любил сидеть в полутемном зале и наблюдать, как папа репетирует. Странная это все-таки профессия, режиссер! Актеры, наверное, считают, что он знает все на свете. Иначе почему бы они стали выполнять все его распоряжения? Даже те, которые кажутся обыкновенными капризами. Например, не обращая ни на кого внимания, папа думает о чем-то своем. А все - и артисты, и звукорежиссер, и осветители - ждут: когда же он до чего-нибудь додумается? Или наоборот, он целыми часами не дает передышки актерам, заставляя их переигрывать одну и ту же сцену по-разному. Ларику кажется, что у них давно уже все получается прекрасно. Но папа все объясняет и объясняет что-то. Кажется, не только роль, но и всю жизнь - и свою, и других людей...

"Интересно, наверное, ощущать в себе сразу столько жизней", - думал тогда Ларик.

Но сегодня, конечно, он в театр не пошел. Не до театра ему было...

Уже подходя к гимназии, Ларик с расстроенным видом швырнул в урну газету. И вдруг почему-то вгляделся в неё и вытащил обратно.

На первой полосе была изображена машина, с которой ссыпался по транспортеру грунт. А может, именно про такую рассказывал вчера Петич?

Ларик снова развернул газету. В статье описывалось строительство третьего транпортного кольца. Оказывается, любые котлованы, которые копают в московской земле, обязательно исследуются археологами. И вся земля просматривается в поисках старинных вещей.

Ларик медленно опустил газету. Даже предстоящий вечером разговор был на время забыт.

"Вот и все, - с каким-то печальным равнодушием подумал он. - Выходит, ничего необычного..."

Просто в их овраге, перед тем как устроить в нем сквер, проверяют верхний слой земли. Нет ли там каких-нибудь глиняных черепков, которые помогут воссоздать образ жизни наших предков. И ничего таинственного... Ну, найдут ржавые мечи или домашнюю утварь, сдадут все это богатство в краеведческий музей. А потом рабочие фирмы "Карат" просто-напросто разровняют в овраге тропинки, понаставят скамеек и понастроят детских площадок...

Можно, конечно, и дальше следить за этими "каратистами", чтобы они не присвоили себе какой-нибудь случайно обнаруженный клад. Но Ларик был так расстроен главной разгадкой, что эта благородная задача его не привлекала.

Дело-то оказалось совсем обычным! Москва - старинный город. У обыкновенной строительной фирмы совершенно правильный подход к строительству. А они-то с Вилькой напустили туману! Заподозрили всех черт знает в чем...

И все же что-то не давало ему покоя. А обилие собак, а особая таинственность, окружавшая начавшиеся в овраге работы? А дохлые рыбы, наконец?!

С телефона в гимназическом вестибюле можно было звонить бесплатно. Ларик набрал Вилькин номер и договорился о встрече.

Жалко, что придется разочаровать девчонку. Но что делать? Не вводить же её и дальше в заблуждение. А тут ещё и Петич загорелся расследованием...

Нет, обычная правда лучше всякой красивой выдумки!

Они встретились на стадионе.

- На, прочти. - Ларик протянул Вильке газету. - Ничего необычного не происходит в нашем овраге...

Пока Вилька изучала газету, он наблюдал за футболистами. Хорошо они играли, Ларику даже захотелось попроситься в одну из команд. Он уже начал стягивать рубашку...

- Думаешь, ничего необычного? - с загадочной улыбкой произнесла вдруг Вилька. - Значит, ты невнимательно читаешь газеты.

Ларик чуть не подскочил от неожиданности! Да что там читать? Всего четыре полосы, на три четверти занятые рекламой, и половина статеек явно выдуманы. Что можно выудить из этой газеты, кроме той унылой информации, которой он поспешил поделиться с Вилькой?

От возмущения даже встопорщился белый клок в его волосах. Ларик пригладил волосы ладонью.

- Да, невнимательно. - Вилька сложила газету таким образом, чтобы на виду осталась последняя страница. - Видишь этот снимок? Из космоса сделан, между прочим.