— Ладно, — проворчала она, наконец забираясь в грузовик.

* * *

Зайдя ко мне, мы оказались в «Бургер Баре» в модном районе пивоварни неподалеку. Мы заказали их фирменные алкогольные молочные коктейли, гамбургеры и картошку фри, и каким-то образом я даже уговорил ее разделить со мной заказ луковых колец, но я был на грани беспокойства, что она их отравит, если я не буду осторожен.

— Надеюсь, ты знаешь, что я не собираюсь с тобой спать. — Бэйли сделала глоток своего шоколадно-молочного коктейля «Калуа», настороженно поглядывая на меня с другой стороны кабинки.

Я схватил луковое кольцо с середины стола и положила его на тарелку с закусками. — Технически ты уже это сделал.

— Если ты воспользуешься этой лазейкой, чтобы рассказать всем и дать им неверное представление, я задушу тебя хоккейной лентой.

— Расслабься, Джеймс. Я пошутил. Я не думал, что ты будешь спать со мной сегодня ночью.

Трезвая Бейли ясно дала понять воскресным утром, что на самом деле она не из тех, кто занимается сексом на одну ночь. У меня не было иллюзий по поводу того, что скоро все изменится. Хотя, очевидно, я бы не отказал ей, если бы это было так.

— Да неужели? — Она подняла свои светлые брови. — Тогда как насчет всего того дерьма, которое ты наговорил мне в баре?

— Я дразнил тебя. — Я пожал плечами, вгрызаясь в гигантское луковое кольцо. О мой Бог.

Это был почти оргазм. Еда всегда вкуснее после игр.

— Да правильно.

Наш официант вернулся, быстро ставя наши тарелки. Она подсунула ей куриный бургер Бейли с картофелем фри, а затем мой двойной чизбургер с обычным картофелем фри, после чего снова исчезла.

— Ну, это полуправда, — сказал я, беря свой бургер. — Я дразнил тебя в игровой форме. Очевидно, я тоже заигрывал с тобой.

Не было смысла отрицать эту часть. Помимо враждебности, она была чертовски великолепна. Мое влечение к ней росло каждый раз, когда мы тусовались. Что мутило воду, так это то, привлекала ли она меня сейчас, в отсутствие текилы.

Я был почти уверен, что она была. Но по смертельному взгляду было трудно сказать.

Бейли склонилась над столом, нахмурив брови. Она понизила голос, словно не хотела, чтобы кто-нибудь услышал. — Это действительно работает с другими девушками?

Она хотела здесь честности или что? Думаю, это то, что я бы дал ей.

— Большую часть времени, — сказал я, откусывая от картофеля фри.

— Серьезно?

— Ты вернулась, не так ли?

— Это говорила текила, — отрезала она.

Проклятие. Она была милой, когда злилась.

— Хм. — Я погладил подбородок. — Разве это не песня в стиле кантри?

Она положила ладони на стол, опершись на них лбом.

— Ты меня раздражаешь, — пробормотала она, все еще лежа лицом вниз.

— Назад атча. — Я просто хотел, чтобы я не наслаждался этим так много. Нравится динамика, которая у нас была, было проблематично. Но я поместил удовольствие в дисфункциональное, так что я думаю, что это не было большим сюрпризом.

Бейли подняла голову, золотистые волосы упали ей на лицо, когда она посмотрела на меня. — Почему ты не празднуешь свою победу и хет-трик против нас со всеми своими приятелями из «Фалкон»?

— Не знаю, — честно сказал я. На самом деле, в эту самую минуту я отсутствовал на собственной домашней вечеринке. Мой телефон, переведенный в беззвучный режим, разрывался. — Думаю, эта сцена через некоторое время устареет.

— Что, тебе не нравится, когда толпа обожающих фанатов бросается на тебя? Кажется, это было бы прямо в твоем переулке.

Честно говоря, быть здесь с ней, получать шестерни, было гораздо привлекательнее, чем быть в окружении кучки людей, которые на самом деле не знали меня, но утверждали, что считают меня замечательным, потому что я могу бить палкой.

Я проглотил кусок своего гамбургера.

— Ты никогда не находишь это… поверхностным? Вся эта сцена? Я спросил. — Нас объединяет эта единственная общая нить, но в противном случае я не уверен, что большинство из нас вообще стали бы друзьями.

Она должна знать, так как похоже, что капитан Дикхед вот-вот отлучит ее от церкви. Я видел это раньше. Но она еще не понимала, что произойдет, и мне стало ее жаль. Она этого не заслужила.

— Глубокие мысли от Картера, — сказала она. — Я думала, что ты должен быть мистером Жизнью Партии. Разве не все Соколы любят тебя?

— Ха, нет. Уорд и я солидны. И Тайлер крутая, странная утка, какой он есть. Но я почти уверен, что половина команды бросила бы меня под Zamboni, если бы они думали, что это поможет им попасть в лигу.

Бейли медленно моргнула.

— Хорошо. — Она покачала головой, как бы проясняя ее. — Ты искал меня в баре, потому что знал, кто я такая?

— Нет, я не знал. Во всяком случае, пока ты не вернешься.

— Но ты пришел ко мне сегодня вечером, чтобы разозлить команду, — сказала она.

— Честно? — Я пригвоздил ее своим взглядом. — Частично. Но кроме того, похоже, тебе не помешал бы друг. Когда я вышла из раздевалки, я увидела только ее пораженное лицо. Меня это взбесило, особенно потому, что этот придурок Моррисон положил его туда. Я не мог не сделать что-то.

Она ощетинилась. — У меня есть друзья.

— И что они делали, пока твой бывший выставлял напоказ эту девчонку прямо перед твоим лицом?

Еще одно вздрагивание. Может быть, мне следует фильтровать свои мысли вокруг нее. У меня никогда не было, но, конечно, я мог бы научиться.

— Амелия и Джиллиан застряли посередине, — сказала она, глядя на свою тарелку с едой. — Я уверена, что вся эта ситуация непроста для них.

Странная боль скрутила мой живот.

Сочувствие? Жалость? Это было незнакомо, и мне это не нравилось. Во всяком случае, эти ее друзья звучали дерьмово.

— Приятно, что ты думаешь об их чувствах, — сказал я. — А кто думает о твоем?

Она подняла брови. — Ты думал о моих чувствах сегодня вечером, когда похитил меня на глазах у всех?

— Из всех способов, которыми вы могли бы покинуть арену сегодня вечером, вы действительно думаете, что это был не лучший сценарий?

— Я думаю… — Она заерзала в кабинке, избегая смотреть мне в глаза. — Но ты пытался напугать Люка. Не веди себя так, будто делаешь мне одолжение.

Рэттлед даже не стал его описывать. Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы сфотографировать лицо Моррисон, когда я обнял ее за плечи. Это была идеальная смесь гнева, неверия и ревности. Как бы она ни протестовала