– Тигиан Уикроу… Вики. – Он шумно выдохнул, словно ему не хватало кислорода. – Извини, если напугал. Но это был просто самый быстрый и эффективный способ согреться для нас обоих. И повторюсь, я не стал бы к тебе приставать. И даже не потому, что у меня есть невеста. Просто не в моих правилах принуждать…

– Невеста? – перебила я.

– Да, невеста, – холодно отозвался Дьяр. И хотя его лицо было невозмутимой маской, я видела, как бешено бьется жилка на его напряжённой так, что проступили жгуты сухожилий и мышцы, шее. – К слову, и у Тигиан, у тебя, – он выделил последнее особо, – тоже есть жених.

Черт! Какой же мой напарничек тяжелый человек. Тащить его труп за собой все же будет проблематично. Но от этого желание придушить этого гада меньше не становилось. Скорее даже наоборот. Зато, пока я его убиваю, согреюсь…

– Не у меня, – возразила я, сжав кулаки. – У прежней Уикроу – да. Но не у нынешней.

– Зря, – цинично возразил Дьяр. – Для тебя это неплохой и безбедный вариант.

– Стать женой неизвестно кого и всю жизнь носить чужую маску?

– Зато тебе не будет грозить нищета. Опять же ты покинешь отчий дом, где прежнюю Тигиан знали с пеленок. Так что не разбрасывайся кронпринцами. Их в Трейгоре не так уж и много. Целый один, – жестко усмехнулся Дьяр. – Это тебе мой совет как партнера по сделке, который обещал тебе помочь устроиться в новом мире.

– И ты сам следуешь тому же принципу? – И, увидев удивленно изогнувшуюся бровь Дьяра, пояснила: – Сам тоже женишься на деньгах и титуле? Или все же по любви?

– По приказу императора.

Я была культурной девушкой. Очень. Потому проматерилась с закрытым ртом. Советчик, блин!

– Согрел? Спасибо! Отодвинулся в сторону – большое спасибо, – ответила грубо, зато культурно. Почти.

Дьяр тут же отстранился еще дальше. Легли мы спина к спине. Я долго лежала, возилась, пытаясь задремать. Но сна не было. Холода, впрочем, тоже. Вот что значит согрелась так согрелась! И если не объятьями, то ненавистью к одному весьма практичному и циничному типу.

Зато теперь я не сомневалась, что он расчётливый сильный маг, который может и нежить истребить, и из тюрьмы сбежать, и отлично сыграть любую роль. Гад, одним словом.

Я уснула под утро. И на границе меж явью и царством Морфея мне то ли пригрезилось, то ли и вправду я увидела, как встает Дьяр, будто и не спал вовсе ночь, а лежал рядом и ждал, пока я отрублюсь. Он сел так, что даже цепь ни одним из звеньев не лязгнула. Пристально посмотрел на меня и прошептал: «Да чтоб тебя! Ты не целительница! Ты сущая ведьма! Как же не вовремя. И почему именно ты?» В его голосе было столько обреченности, отчаяния. Словно я нарушила его грандиозные планы.

Последняя связная мысль была: а кого он вообще убеждал выбрать путь замужества для Уикроу? Меня? Или себя? Так и не определившись с ответом, я окончательно уснула.

А утро встретило меня птичьим гомоном, бодростью и непередаваемым, едва уловимым ароматом раздражения, витавшим в воздухе. Дьяр сидел рядом. Злой и нахмуренный.

– Проснулась? Тогда пошли.

– Куда? – разминая затекшие плечи, отозвалась я.

– Ниже. Судя по всему, мы в ущелье Кейрыкского хребта. Здесь есть несколько выселков. Пара даже разрослась до городков. Думаю, в одном из них можно будет затеряться.

– Откуда знаешь? – вырвалось у меня.

– Звезды. – Дьяр ткнул в невинно-розовое утреннее небо.

– Ну выселок так выселок, – заключила я, думая о более насущном – об утреннем зове тела. Вчера я еще стеснялась, говоря о необходимости сходить по нужде. И, зайдя за дерево и позвякивая цепью, просила Дьяра отвернуться.

Сегодня же была не столь деликатной в формулировках и прямо сообщила, что мне нужно в кустики.

Закончив с походом до ветру (я бдила, чтобы Дьяр отвернулся) и умыванием росой, мы двинулись вниз по склону, по пути перехватывая ягоды земляники и костяники. Не сказать, что от этого голод в животе хоть сколь-нибудь улегся, но я успокаивала себя тем, что желудок не пустой.

А вот к вечеру, когда лес закончился и начались заливные луга высокого разнотравья, мы вышли в долину, где далеко на горизонте сияла огнями дозорных башен разросшаяся до внушительного городка бриталь.

Глава 4

– Лин пять. К часу филина как раз дойдем, – выдал Дьяр.

По моим же прикидкам выходило, что топать до городка километров семь. И я сделала себе пометку, что местные «лины» – примерно тысяча четыреста метров.

В ночи идти оказалось еще неудобнее, чем днем. И как напарник бежал по темени со мной на плечах, да еще в дождь, по скользкой дороге и влажной глянцевой листве? Я и по открытой местности, с одним грузом прожитых в этом мире дней (цельных двух!), под конец плелась нога за ногу.

Когда стены бритали были совсем близко, а расположившаяся под ними то ли деревушка, то ли городские одноэтажные домики с огородами и подворьем – еще ближе, Дьяр обернулся и на мое выразительное сипение уточнил:

– Ты как?

Захотелось ответить кратко: «Как Ленин!» Но озвучила я расширенную версию:

– Жила, живу и буду жить всем назло, даже лежа в стеклянном гробу. Остальное – детали.

– Значит, как зомби, – подытожил напарник, останавливаясь и зорким взглядом осматривая окрестности, купавшиеся в лунном свете.

– И что будем делать? – уточнила я.

– Надо найти кузню.

Что-то в интонации Дьяра подсказывало, что под «найти» подразумевалось ограбить ее на предмет молота с зубилом или топора. Но напарник, как истинный джентльмен, не стал опускаться до банальностей.

Вот только этому гениальному плану вторил яростный собачий лай. Судя по которому, не нам одним пришла идея обзорной экскурсии по местным хозяйствам.

Но мы все же, чуть передохну́в (а я – еще немножко и передо́хнув), двинулись воровать свою свободу. Точнее – добывать орудие для оной.

В первом дворе мы были яростно обгавканы старым, но дюже бдительным псом. Правда, внутрь построек нам, как выяснилось, и не сильно надо: судя по числу глиняной утвари, мы попали во двор гончара. Так что с хвостатым стражем мы расстались почти мирно: выдранный от моей рубахи сучком забора лоскут не считается.

Второй дом мы, не сговариваясь, обошли по широкой дуге, зажав нос: от него несло прелыми шкурами и мокрой шерстью. Примешивающиеся запахи соли и щелочи наводили на мысли, что тут скорее живет не кузнец, а кожемяка.

Так мы