— Что тебе надо? — сквозь зубы процедил Волошин, когда дверь за спиной Ермакова закрылась. Он поднялся со стула, не желая смотреть на «процветающего снизу вверх, и шагнул навстречу своему собеседнику. Дмитрий словно не заметил его тона, лишь автоматически скрестил руки на груди в защитном жесте.

— Хочу узнать, почему вы уходите? — в отличие от Стаса, Лесков попытался придать своему голосу как можно больше спокойствия.

— Твое какое дело?

— Ты можешь идти на все четыре стороны, но Белова пойдет за тобой. И последнее меня не устраивает. На данный момент Адмиралтейская — одна из самых защищенных станций. Нужно быть законченным глупцом, чтобы покинуть ее.

— Нужно быть законченным уродом, чтобы иметь наглость попадаться мне на глаза.

В голосе Стаса буквально клокотала ярость. Около часа назад он сильно поссорился с Катей, и, наверное, впервые за время их совместного проживания девушка по-настоящему разрыдалась. Возможно, он и перегнул палку, но слова раненного боевого товарища о том, что Катя тайно встречается с «процветающим» до боли обожгли его ревностью. Парень почувствовал себя обманутым. Он любил Катю, по-настоящему любил, и дорожил их отношениями так, как прежде не случалось с другими девушками.

Узнав столь унизительную новость, Волошин немедленно нашел Катю и, уединившись с ней, решил поговорить начистоту.

— Ты позоришь меня! — с досадой произнес он. — Все уже говорят о том, как ты уединяешься с Лесковым прямо здесь, в госпитале. Хоть бы постыдилась моих товарищей!

Услышав эти слова, Катя заметно побледнела. Впервые она видела своего парня в таком состоянии.

— Что? Думала, я не узнаю? — Волошин криво усмехнулся. Ему было чертовски больно, быть может, даже больнее, чем когда ему на спину рухнула горящая балка. Ради Кати он был готов на все. Он хотел жениться на ней, завести семью, купить небольшую дачу за городом и жить, как все нормальные люди. Но внезапно у Кати начались выставки, а вместе с ними появился этот проклятый Лесков, ублюдок, отравивший его родителей и друзей.

— Стас, ничего не было, — еле слышно произнесла Катя, пытаясь успокоить разбушевавшегося парня. — Клянусь, я бы никогда не обманула тебя. Я не уединялась с ним, я просто беспокоилась о нем и Бехтереве. Если бы Рома тоже поднялся на поверхность в первый раз, я бы отреагировала также. Поверь мне, родной, Дима — мой школьный друг.

— Ты уже не школьница. Давно пора вырасти из своих детских фантазий и начать реально смотреть на вещи. Думаешь, я не понимаю, как он к тебе относится? Когда все произошло, он первым делом бросился спасать тебя. И я благодарен ему за это. Но это не значит, что я готов отдать ему тебя. Мы столько времени были вместе. И я люблю тебя. Неужели ты готова все это перечеркнуть? Ради чего? Да, он принес тебе лекарство. Но не потому, что любит, нет! Для него ты — такая же игрушка, как и все остальные шлюхи в его окружении. Ты ему интересна лишь потому, что все еще не переспала с ним. Конечно, если верить тому, что ты сказала.

По щекам Кати потекли слезы. Эти слова показались ей обидными и унизительными. Неужели Стас действительно был о ней настолько плохого мнения? Она никак не могла простить себе то, что позволила Дмитрию поцеловать себя еще до войны, поэтому упреки Стаса стали для нее особенно болезненными.

— У меня с ним ничего нет, — как можно более убедительно произнесла Катя.

— Слухи не рождаются на ровном месте. Думаешь, мне приятно ловить на себе сочувствующие взгляды? Пойми, Катя: когда ты ему надоешь, меня уже рядом не будет.

— Стас, пожалуйста, — в отчаянии взмолилась девушка. — Я ничего не сделала! Если хочешь, давай уйдем на другую станцию, только не обвиняй меня в том, в чем я не виновата!

Слова об уходе случайно сорвались с губ Кати. Она надеялась, что Стас не воспримет их всерьез, потому что здесь у него уже появились друзья. Глупый слух, пущенный неизвестно кем, мог забыться уже на следующий день, и у них бы снова все наладилось. Хотя Катя уже давно не была уверена, что их отношения смогут стать прежними. До того момента как в ее жизни появился Лесков, все было так ровно и правильно, словно они шли по проторенной дорожке, а теперь все перевернулось с ног на голову. Как бы Катя не пыталась убедить себя в обратном, ее влечение к Дмитрию только крепло. Она жадно хватала любую информацию касательно него, и когда узнала, что он поднялся вместе с Иваном на поверхность, то не могла успокоиться до тех пор, пока не увидела его живым и невредимым.

— Ты действительно готова уйти? — вопрос Стаса заставил ее вздрогнуть. Девушка затравленно посмотрела на него, после чего молча кивнула. Мысль о том, что ей придется уйти и потерять возможность получать информацию о Диме и ее друзьях, вдруг показалась ей невыносимой.

«А как же Вика?» — в отчаянии подумала она о маленькой девочке, которая всегда с нетерпением ждала ее прихода. Но затем Катя снова встретилась взглядом со Стасом и решительно произнесла:

— Если ты этого хочешь, мы уйдем.

Наверное, они действительно должны были уйти. Стас был прав, сказав, что слухи не рождаются просто так, и Катя подумала о том, что она попросту не имеет права причинять этому парню боль. Она помнила, как он без колебаний отдал ей лекарство, а сам мужественно терпел до последнего. Она помнила, что по сути именно из-за нее Стас поехал в Петербург, а не к своим родителям, и теперь не знал об их участи. А ведь другой на его месте вколол бы лекарство себе и ей, а затем уехал бы на поиски своих близких. Но он не смог этого сделать. Стас был слишком порядочным, чтобы тратить на себя еще одну драгоценную ампулу, в то время как остальные люди гибли один за другим. И сейчас, когда Стас потерял обоих своих родителей, Катя попросту не могла оставить его.

Только тогда, когда девушка предложила ему уйти в другую часть города и больше не встречаться о Дмитрием, они наконец помирились. Стас первым обнял ее и несколько минут не выпускал из объятий. Он покрывал ее заплаканное лицо поцелуями и обещал, что как только они уйдут, у них все снова наладится.

Что касается виновника их конфликта, то он застал Стаса на кухне как раз в тот момент, когда Волошин прощался с Алексеем. Ермаков сильно разубеждать его не стал: он уже слышал о том, что девушка Волошина путается с «процветающим», и к сожалению был не единственным, кто был в курсе этого. И так как большинство людей хорошо относились к Стасу, этот слух еще больше настроил их против Лескова.

— Я тебе говорил, чтобы ты не лез к моей девушке? — угрожающе тихо произнес Стас, не сводя с Дмитрия пристального взгляда. — Говорил?

— Если бы я, как ты изволил выразиться, «не полез» к твоей девушке, она бы не получила лекарства, — заметил Лесков. — Или твоя любовь так велика и поэтична, что способна воскрешать мертвых?

— Заткнись! — воскликнул Стас. — Я больше не позволю тебе портить наши отношения.

— Останьтесь на Адмиралтейской!

— Чтобы ты и дальше таскался к моей девушке?