— Я так и думал, что ты никому ничего не скажешь, — безапелляционно заявил Джек. — Но я не верю, что ты не рассказала обо мне жениху только потому, что в вашей семье запрещено упоминать мое имя. — Он замолчал на мгновение, а потом продолжил: — Я больше не Джонатан Сэвэдж, Кейт. По крайней мере не тот Джонатан Сэвэдж, которого вы себе представляли. — Он горько усмехнулся. — Я доктор Джек, ассистент нейрохирурга в больнице Святого Марка. В больнице, в которой ты тоже работаешь, так что привыкни к этой мысли, Кейт.

— Почему ты не можешь держаться от меня подальше! — взмолилась она.

— Это тебя беспокоит? — ласково поинтересовался он. — Почему ты боишься меня? Почему дергаешься каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе? Почему отвечаешь, когда я целую тебя? — Кейт открыла было рот, чтобы возразить, но Джек опередил ее: — Хорошо, возможно, сейчас твой рассудок затуманен, ты не отдаешь себе отчета в своих действиях. Возможно, ты скучаешь по своему жениху и тебе показалось, что я — это он. Ладно. Сладких тебе снов, Кейт! — Он опустил ее на кровать. — Я уже ухожу.

И Джек вышел из комнаты, через полминуты хлопнула входная дверь. Кейт уткнулась лицом в подушку.

Сладкие сны? После всего этого?

Всю ночь она ворочалась, пылая не то от температуры, не то от одолевавших ее мыслей, и только под утро забылась тяжелым беспокойным сном.

Проснувшись в субботу утром, Кейт первым делом подошла к зеркалу. Глаз больше не болел, да и отек почти спал. Она не чувствовала никакого недомогания — все как рукой сняло.

И только странная ноющая боль сковала ей сердце.

Она всего лишь скучает по Брендану. И Мелани нет рядом… А Брендан мог бы и позвонить, хотя бы чтобы просто сказать, как он любит ее. Но Кейт знала, что Брендан ни за что не позвонит. Он думает, что она работала допоздна и, значит, проспит до обеда, а к тому времени он уже будет любоваться своими драгоценными марками на выставке-ярмарке.

Кейт позавтракала йогуртом, тостами, свежими фруктами и кофе, приняла ванну, надела джинсы и топ и принялась за рисование. Уделив пару часов работе, она начала собираться на обед к родителям, решив по дороге заехать к ювелиру. Она как раз убирала портрет Мелани, который хотела подарить ей, когда позвонили в дверь.

Кейт застыла с кистью в руке… Нет, неужели Джек?! Она же ясно дала понять, что не хочет больше его видеть… Скорее всего, это почтальон или мама. Она решительно направилась к двери и распахнула ее.

На пороге стоял Джек Сэвэдж и приветливо улыбался.

— Д-доктор Сэвэдж, — запнулась Кейт, разглядывая его загорелое лицо.

Джек был одет по-спортивному и, видимо, только что совершил небольшую пробежку.

— Я возвращался с теннисного корта и решил тебя навестить.

— Ты… выиграл? — не зная, что сказать, спросила Кейт.

— Выиграл три сета и проиграл два. Попался сильный противник.

— Поздравляю, — буркнула Кейт.

— Как ты себя чувствуешь? Вчера ты была слегка не в себе, но это понятно: у тебя ведь сотрясение мозга, — снисходительно заметил он.

— Да… Мне действительно было дурно вчера. Но сейчас все отлично. Я работала. — Она взмахнула кистью.

— А твой жених разве не пришел оказывать тебе моральную поддержку?

Кейт покраснела и перевела разговор на другую тему.

— Я сегодня проспала, — затараторила она. — Так что мне пора ехать к маме, потому что нужно продумать, как рассадить гостей на свадьбе…

— Как твой глаз? Не болит? — перебил Джек.

В эту секунду зазвонил телефон.

— Тебе пора… — начала Кейт.

— Пойди и возьми трубку, — приказал Джек. — Я подожду.

Кейт закусила губу и повиновалась. Джек вошел в дом и захлопнул за собой дверь.

— Я слушаю, — ответила Кейт.

— Кейт? — раздался голос Брендана.

— Дорогой! — воскликнула она. — Как я рада тебя слышать! Как дела? Как выставка?

— У нас перерыв. Все просто восхитительно. А ты как? У тебя какой-то странный голос…

— Нет-нет, все в порядке. Правда, вчера один пациент подбил мне глаз, но сейчас уже все хорошо. Даже синяка почти не заметно.

— Надеюсь, до свадьбы заживет?

Похоже, Брендана больше волновало, как она выглядит, а не как себя чувствует. И никакой взволнованности в голосе с его стороны, как будто все в порядке вещей.

— Уверена, что заживет, — тихо ответила она. — Немного тонального крема — и никто ничего не заметит.

— Что ж, очень на это рассчитываю. Мне пора, дорогая. Я звоню, чтобы предупредить, что не вернусь домой в воскресенье вечером, как планировал. Я прилечу только в понедельник утром. Меня пригласили на торжественный ужин по поводу закрытия выставки, я не могу отказаться. Ты не против?

— Конечно, — упавшим голосом произнесла Кейт. — Можешь остаться еще на ночь, если хочешь. Я люблю тебя, — выдохнула она.

— Я тебя тоже, — несколько равнодушно отозвался Брендан. — Мне пора бежать. Пока!

И прежде чем Кейт успела еще что-то сказать, он повесил трубку.

Джек стоял рядом и слышал каждое ее слово.

— Твой жених, полагаю? — спросил он. — Значит, его нет в городе и сегодня ты его не увидишь… — елейным голосом проговорил он.

— Брендан уехал на филателистическую ярмарку в Мельбурн, — объяснила Кейт. — Он позвонил, чтобы узнать, как у меня дела.

— Филателистическую ярмарку? — Джек снова потешался над ней. — Звучит устрашающе. Ты ведь не разделяешь страсть своего жениха к маркам, не так ли?

Кейт скорчила гримасу.

— У него могут быть и свои интересы, — твердо сказала она. — Множество людей находят филателию захватывающим занятием.

Даже ее лучшая подруга Мелани собирала марки!

— Согласен. Значит, твой жених увлекается филателией и сходит с ума по Барбаре Стрейзанд, — заключил Джек. — Видимо, он очень страстный человек. Я прав?

— Ты зачем пришел? — довольно грубо спросила Кейт. — У меня много дел.

— У меня тоже, так что давай пройдем в комнату. Там нам будет гораздо удобнее.

И Джек решительно направился в гостиную.

— Как хочешь, — пожала плечами Кейт и последовала за ним.

Джек подошел к мольберту и стал бесцеремонно рассматривать портрет Мелани.

— Кто это? — деланно изумился он. — Неужели твой жених?

— Очень смешно, — огрызнулась Кейт. — Это Мелани, моя соседка и близкая подруга. Я только что закончила портрет, но, пожалуйста, воздержись от комментариев. Твое мнение меня не интересует.

— Тогда позволь мне осмотреть твой глаз.