— Если я услышу еще хоть один гнусный намек от вас, Борис, по отношению к моей невесте в подобном ключе, то я за себя не ручаюсь, — ледяным тоном вдруг отрезал Воскресенский. — Аделия здесь только ради вашей жены, но даже хорошие отношения с ней не означают, что я готов терпеть хамство, направленное на мою женщину.

Он перевел взгляд на меня и уже мягче произнес:

— Мы уходим, допивай свой чай.

Я на миг прикусила губы, чтобы не расплакаться от этой ситуации и еще от облегчения. Я думала, что одна, но... Пускай его слова лживы, но ведь глаза не врут? В них сегодня читались искренность и ярость, смешанная с заботой.

— Нет-нет, все в порядке, Дима, — поспешно ответила, почему-то взяв его за руку, и повернулась к Калинину: — Борис Николаевич, я поступила на бюджетное место, поэтому оплачивать университет самой мне не пришлось. Помощи просить, к счастью, тоже. Что-то еще?

Мужчина, все время взиравший на нас с полуулыбкой, покачал головой и внезапно совершенно серьезно обратился ко мне:

— Прошу прощения за бестактность, Аделия. Был не прав. Надеюсь, мы забудем об этом инциденте и продолжим беседу? Вот и Леша, наконец, до нас доехал.

Я машинально повернулась в сторону входа и замерла, не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями.

Всю жизнь я чувствовала себя чужой. Нет, мама меня любила - тихо, молча, не словами, но действиями, только... Я была темной вороной среди светловолосых родни. У мамочки глаза были светло-синие, словно весеннее небо, а у отца - серые, стального оттенка, пока мои - зеленые. Соседки, заядлые сплетницы, шептались каждый день, о том, что мама меня нагуляла, ведь папа долгое время работал в Москве и приехал уже после моего рождения. Поэтому-то, по их словам, я болезлая, раз из-за моего здоровья наша семья пять лет жила в еще большей глуши, чем наша деревня.

К чему я веду?

Алексей Калинин оказался русоволосым парнем немногим старше меня, с синими, будто море, глазами и яркой, делающей его лицо светлым, улыбкой. Я бы не сказала, что он имел идеальную внешность, но его харизма... Одним взглядом - не изучающим и пристальным, а любопытным и простым, он уже располагал к себе. Я помнила, что Леша - приемный, но в глазах Насти и Бориса читалась такая искренняя любовь и гордость, что я еле сдержала слезы. Они приняли не своего ребенка и невероятно его любят, а мои родители...

— Лешик, мог бы и через год притоптать, — с улыбкой пожурила сына Анастасия, приподнявшись, чтобы обнять его.

— Прости, мама, — парень обнял ее в ответ, а затем обратился к Воскресенскому: — Прошу прощения, Дима, что заставил ждать.

Алексей протянул боссу ладонь, и они обменялись рукопожатиями.

— Все в порядке, — спокойно отозвался Дмитрий Сергеевич. — Кстати, знакомься, моя невеста....

— Аделия? — с улыбкой спросил сын Калин ных и, заметив мое удивление, объяснил: — Мне вчера мама все уши прожужжала о том, какой я балбес, раз не успел с вами познакомиться.

— Я не говорила такого! — возмутилась Настя.

— Но ты это имела в виду, — весело парировал он и снова повернулся ко мне: — А я Леша, очень рад знакомству.

То напряжение, что царило за столом, полностью испарилось: то ли это слова Воскресенского так подействовали, то ли я прошла тест, так сказать, на вшивость от мужи Анастасии, но Борис больше не пытался меня задеть. К тому же, Леша разряжал атмосферу шутками и забавными историями. Правда, одна шутка не особо удалась:

— А ты мне нравишься, Аделька, — вдруг заявил он.

Мы с Настей одновременно чуть ли не поперхнулись чаем, а босс немного сжал под столом мое колено. Не знаю зачем, но я сразу же вспыхнула от смущения.

— Еще немного, — беззаботно продолжал парень, — и я буду вынужден начать строить план по умыканию тебя от Димы. Без обид, друг, но чувства и все такое.

Мое удивление можно было черпать ложкой. Нет, даже поварешкой, потому что на мгновение у Воскресенского сдала выдержка, и я отчетливо расслышала скрип его зубов, но он быстро взял себя в руки, усмехнулся и ответил в таком же полушутливом тоне:

— Без обид, друг, но чувства и все такое, поэтому я на всякий случай усилю охрану.

Дальше беседа перетекла в более мирное русло, но в любом случае я очень обрадовалась, когда пришло время прощаться. Стыдно признаваться, но дело было в платье, которое мне выбрал самолично Дмитрий Сергеевич: оно облегало фигуру, словно перчатка, и я жутко стеснялась. К тому же, подходящие к нему туфли немного натирали мне пальцы. В общем, приятного мало.

— Я думал, это никогда не закончится! — выдохнул босс, садясь за руль и сразу же заводя машину.

— Что? — не поняла я.

— Пытка, — отозвался мужчина и повернулся именно в тот момент, когда я склонилась, чтобы стянуть неудобные каблуки. — Что ты?.. Черт!

— А? — я с наслаждением откинулась на спинку сиденья и пошевелила пальчиками, при этом испытывая нереальный кайф. Вот бы теперь снять платье, и я буду еще и нереально счастливой.

— Мышка, будь паинькой, — мне заранее совершенно не хотелось становиться оной, — и приподними подол. Сейчас!

Эй, Вселенная, ты меня не так поняла. Я хочу закрыться в своей комнате и только потом раздеться!

— Знаете, — я натянула платье ниже, — мой лимит послушания на сегодня исчерпан.

— Хорошо, — внезапно спокойно отозвался мужчина. — Дома так дома.

— Что "дома"? — пытаясь натянуть платье еще ниже, спросила я взволнованно.

— Очень порочное зачатие, — усмехнулся Воскресенский, при этом уверенно управляя машиной.

— Знаете, — я мысленно надавала себе пару затрещин, чтобы голос не дрожал и звучал уверенно, --

— я же не могла не поинтересоваться данной темой...

— И? — вскинул вопросительно бровь он.

— И вот, у меня сейчас не самое благоприятное время цикла. Так что отдохните, наберитесь сил, и...

— Не волнуйся, мышка, мы пока будем репетировать, чтобы не сплоховать в самый ответственный момент, — издевательски протянул босс.

— Думаю, вам стоит поберечь важные ресурсы организма, — не спешила сдаваться я.

— Я поберег заранее, — отвественно заявил Дмитрий Сергеевич, — и запаса этих сил нам надолго хватит, не переживай, дорогая.

Я медленно выдохнула и повернулась кокну, тем самым показывая, что продолжать "светскую" беседу дальше не собираюсь. Мужчина тоже не горел желанием общаться, поэтому доехали до квартиры босса в тишине. А там он, вопреки моим худшим ожиданиям, забрал из своего кабинета папки и, на ходу застегивая свежую рубашку, начал меня информировать:

— Еда в холодильнике, библиотека на втором уровне, свободный ноутбук там же. Дверь я запру, поэтому предупреждаю: из окна не прыгать - все же пятнадцатый этаж.